Динамика российско-турецких отношений в 2016 году и ее причины

Гури Бакрадзе
Докторант политической философии

Вступление

27 июня 2016 года президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган послал письмо российскому коллеге Владимиру Путину, в котором выразил свои соболезнования по поводу сбитого турецким авиа-истребителем российского бомбардировщика Су-24 24 ноября 2015 года, выразил свои соболезнования семье и принес извинения.¹ Данный факт на фоне напряженных российско-турецких отношений за последние семь месяцев может стать предусловием восстановления сотрудничества между странами.

Как известно, российская сторона требовала от Турции именно официальных извинений. Помимо этого, в требования Москвы входят компенсация ущерба и наказание виновных. На данном этапе Анкара воздерживается от компенсации. Наказание же пилота истребителя, вероятно, произойдет и по другим мотивам, в частности, по обвинению в участии в попытке военного переворота 16 июля.

Геополитические и геостратегические причины конфликта

В течение последних 10 лет российско-турецкие отношения отличались ростом интенсивности сотрудничества в различных сферах, особенно в экономике и энергетике. На этом фоне уничтожение российского бомбардировщика турецкой стороной и напряжение отношений с Москвой было мало ожидаемо.² Помимо узких экономических интересов, Анкара активно использовала свое сотрудничество с Москвой и в отношениях с Западом. Правительство Эрдогана, которое Запад часто критиковал за грубое нарушение прав человека и игнорирование других демократических принципов, рассматривало возможность углубления отношений с Россией как альтернативный сценарий развития. Хотя стоит также отметить, что ни один стратегически важный проект, заявленный Турцией и Россией, даже близко не был к выполнению (речь идет о газопроводе «Турецкий поток», возможном вступлении Турции в Евразийский Союз, строительстве атомной электростанции Аккую). Основной причиной обострения ситуации, возможно, стали расходящиеся и зачастую противоположные подходы Москвы и Анкары к сирийскому кризису.

Поддержка режима президента Сирии Башада аль Асада со стороны России, а также её участие в военных действиях в Сирии значительно усилили позиции режима. Суннитские повстанцы, которых в свою очередь поддерживает Турция, начали отступать. Помимо этого, стала выявляться тенденция усиления сирийских курдов. Для Турции же, чьей целью с одной стороны является укрепление суннитского правления в Сирии и усиление позиций лояльных к нему сил, а с другой – максимальное ослабление курдских сил, действия России представляли собой прямую опасность жизненно важным интересам.³ Именно из-за указанного мотива Анкара в течение определенного периода отказалась от стратегии баланса между Западом и Россией и взяла курс на сотрудничество с Западом, в первую очередь с США.

Ввиду того, что оказывать сопротивление военным действиям России в Сирии самостоятельно Турция не могла, Анкара старалась проводить наземную военную операцию против Исламского государства на территории западной Сирии и Ирака,⁴ что практически дало бы ей возможность установить контроль над всей Центральной и Южной Сирией, к тому же так, что Москва уже практически не смогла бы в долгосрочной перспективе поддерживать режим Асада. Однако стратегия Анкары не оправдала себя. Еще одной непопулярной военной кампании, перед стратегической необходимостью которой Вашингтон сейчас не стоит, США предпочли переговоры с Москвой по вопросу Сирии. Более того, с момента усугубления сирийского конфликта США старались увеличить свое влияние на тех же курдов и активно помогали как с военной, так и с гуманитарной точки зрения.⁵ Вашингтон даже заставил саму Анкару остановить военные операции против курдов. В частности, в феврале 2016 года при поддержке российской авиации и правительственных сил Асада сирийские курды атаковали позиции восставших против Асада борцов из Арфина в направлении востока. В ответ власти Турции открыли артиллерийский огонь по позициям курдов. Стороны прекратили военные действия только после прямого призыва США.⁶

Для Турции создание даже федеральной единицы Курдистана на южной границе Сирии, во главе которой будет стоять «партия демократического объединения» (сирийская ветвь признанной в Турции террористической организацией «Партии курдских рабочих»), является ударом по жизненным интересам. В таком случае Анкаре будет закрыт наземный доступ к арабскому суннитскому миру, а главное, возникает реальная угроза нарушения территориальной целостности страны, так как большая часть проживающих в Турции курдов компактно селится именно рядом с ареалом расселения сирийских курдов. А в регионах, населенных турецкими курдами, фактически идет гражданская война. Возрос масштаб столкновений между силами партии курдских рабочих и турецкой армии. Вооруженные столкновения происходят и в курдских городах, что до недавнего периода было редким явлением.

Не оправдались ожидания Эрдогана и с точки зрения налаживания отношений с Западом. В качестве примера можно привести соглашение с Евросоюзом касательно беженцев. Согласно данному соглашению, Анкара брала на себя ответственность за приостановление потока беженцев из Турции в Грецию, взамен Евросоюз должен был выделить Турции 3 млрд. долларов США. Кроме того, к июню 2016 года было также запланировано принятие решения о введении в действие безвизового режима для граждан Турции,⁷ что в конечном итоге не было осуществлено. Критика Запада в отношении игнорирования демократических ценностей после сравнительного смягчения снова стала строже и достигла пика после проведенных Эрдоганом карательных мер, последовавших за попыткой военного переворота 16 июля, а также после озвучивания идеи введения в действие смертного приговора.⁸ Однако также следует отметить, что западные лидеры, комментируя попытку военного переворота, осудили идею насильственной смены законно избранной власти и поддержали правительство Эрдогана.⁹

Также надо принять во внимание тот факт, что правительство Эрдогана и его премьер-министр Илдимир обвиняют в организации военного бунта проживающего в США «мусульманского проповедника» и миллиардера Фетулу Гюлена.¹⁰ Анкара потребовала у Вашингтона экстрадиции Гюлена, от чего США воздерживается и требует у Турции доказательств, параллельно обвиняя правительство Турции в грубом нарушении прав человека. В информационных и экспертных кругах также активно муссируется идея приостановления статуса члена НАТО для Турции.¹¹ В свою очередь, обвинение Анкарой Гюлена в попытке переворота представляет собой косвенное обвинение Вашингтона. Надо принять во внимание и то обстоятельство, что именно армия считается в Турции главным сторонником секуляризма и, на данном этапе, Запада. С националистической позиции армии тенденция Эрдогана к исламизации страны неприемлема.¹² Угрозу исламизации государства-члена НАТО также весьма болезненно воспринимают и на Западе. Со своей стороны, турецкие военные осознают, что в регионе, где волна исламизации на фоне т.н. «арабской весны» и последующих событий достигла пика, сохранять секуляризм и националистические позиции будет сложно. На данном этапе единственной реальной силой в регионе, которая сможет сдержать процесс, является Вашингтон. Именно США имеет самый большой военно-стратегический доступ в регионе (в сравнении с той же Россией). Ведущие арабские страны в регионе являются стратегическими партнерами США, и самое большое влияние на них имеет именно Вашингтон. А приостановление исламизации государства ­­­­­­­- члена НАТО является прямым интересом Запада.

В конечном итоге, правительство Эрдогана оказалось в обстоятельствах, когда с одной стороны напряжение отношений с Россией не принесло значительных дивидендов ни в одном направлении, а с другой – противостояние с Западом достигает своего пика.

Несмотря на то, что письмо, написанное Эрдоганом Путину, хронологически предшествует дате попытки военного переворота, тем не менее возможно говорить о связи между этими двумя событиями. Как правило, для подготовки военного переворота требуется довольно длительный период, особенно в таком государстве, каким является Турция.¹³ В стране, правительство которой обвиняют в монополизации власти, ограничении свободы слова и попытке установления тотального контроля, для подготовки военного переворота требуется много времени и ресурсов. Если судить по скорости подавления самого бунта, ясно, что у правительства была информация о нем. Соответственно, ясен был и результат – неизбежное противостояние с Западом. В результате Эрдоган, который практически стоял перед угрозой полной политической изоляции, принял решение возобновить отношения с Москвой.

Важное влияние на решение правительства Турции, предположительно, имели и экономические факторы. К 2014 году торговый оборот между странами составлял 40 млрд. долларов США, а к 2020 году было запланировано удвоение этого показателя, хотя на данном этапе торговля между странами доведена до минимума (2015 г. – 23,4 млрд., прогноз на 2016 г. – 18-19 млрд.).

Следует также отметить, что экономические санкции и катастрофическое снижение потока российских туристов (-98,5% по данным на июнь) нанесли больший ущерб экономике Турции по сравнению с российской. По разным источникам, экономический ущерб Турции только в сфере туристической индустрии достиг 9-12 млрд. долларов США,¹⁴ в то время как Россия обеспечила популяризацию ранее менее востребованных внутренних туристических регионов. Ощутимо пострадали также турецкие строительный и сельскохозяйственный секторы, причиной чего стали запрет на импорт сельскохозяйственных продуктов в Россию и установление ограничений для турецких строительных компаний.¹⁵ Для турецкой стороны значительной проблемой стало также приостановление переговоров об атомной электростанции «Аккую». На данном этапе Турция вырабатывает значительную часть электроэнергии за счет теплоэлектростанций, что обходится гораздо дороже, чем атомная энергия, т.к. Турция является энергозависимым государством и ей приходится закупать природный газ.¹⁶

Позиция России

Смена правительства Турции путем военного переворота на данном этапе предположительно не входит в интересы Москвы, т.к. политик типа Эрдогана, по сравнению с другими, гораздо более приемлем для Москвы. Как отмечается, у правительств России и Турции есть три основных объединяющих фактора: массовый туризм и экономические отношения, что подразумевает человеческие контакты, акцент на патриотизме и традиционных ценностях в противоположность либеральным ценностям, и наконец, как один, так и второй лидер рассматриваются Западом как автократические правители.¹⁷ А в случае смены правительства в Анкаре, власть с большой вероятностью окажется в руках антироссийски настроенных сил. Москва не раз подчеркивала, что армия Турции имеет антироссийское настроение.

Для Москвы важно приближение Турции к своим позициям в отношении вопроса Сирии. На сегодняшний день, когда между США и Россией проходит прямая конкуренция за получение влияния над курдами, на первый взгляд, позиция Турции не имеет решающего значения, но в случае, если Москва уступит в этом противостоянии с Вашингтоном, Турция превратится в ее естественного союзника в регионе.¹⁸ Предположительно, именно смягчение позиций в сирийском кризисе станет главным требованием России по отношению к правительству Турции. Важно, что через несколько дней после письма Эрдогана министр иностранных дел России Сергей Лавров говорил о возможной положительной роли Анкары в вопросе регулирования сирийского кризиса.¹⁹ Однако сложно представить, на какие уступки может пойти Анкара в сирийском вопросе, т.к. в любом уступке Турция видит угрозу своим национальным интересам.

Москва пытается использовать стратегию Эрдогана о превращении Турции в энергетическую гавань. Существование «турецкого потока» даже на уровне идеи давало России возможность конкурировать с альтернативными газопроводами, инициированными Евросоюзом, в вопросе газоснабжения государств юго-восточной Европы.

Заключение

Сложившееся в течение последних месяцев напряжение в отношениях Турции и России сравнительно снизилось. Правительство Турции приняло решение о нормализации отношений с Москвой по нескольким основным причинам:

• Провал стратегии Анкары в сирийском кризисе и отказ Запада от наземной интервенции;

• Обострение вопроса курдов как на территории Турции, так и в Сирии;

• Пресеченная Анкарой попытка военного переворота и напряжение отношений с Западом;

• Усложнившаяся (и без того кризисная) в результате установленных Россией санкций экономическая обстановка.

Со своей стороны Москва постарается получить максимальную пользу из сложившихся обстоятельств и по мере возможности склонить правительство Турции к сравнительному сближению позиций касательно сирийского кризиса. Помимо этого, консолидированная Турция не слишком входит в интересы России. На данном этапе Турция в процессе внутренних политических конфликтов и противостояния с Западом является для Москвы приемлемой данностью.

_________________________________