Интервью с директором Одесского филиала Национального института стратегических исследований Украины Артемом Филипенко — Какие можно провести параллели и отличия между сегодняшней ситуацией в Украине и Грузии?
— Параллели в данном случае очевидны. Они состоят прежде всего в стратегической цели, которую ставит перед собой Россия – не столько вернуть в свою сферу влияния бывшие постсоветские страны, такие как Грузия и Украина, а сколько не допустить их вхождения в Европейское, а тем более – в Евроатлантическое пространство. Наиболее оптимальным вариантом для Москвы является создание цепи непризнанных, полупризнанных республик, которые так или иначе станут своеобразными гирями на пути к Евросоюзу, тем более, на пути к вступлению в НАТО. Понятно, что одним из условий вступления в Североатлантический альянс является отсутствие территориальных претензий со стороны соседних государств. В случае с Украиной такой прецедент создан – Крым аннексирован Россией, а это уже во многом создает проблемы для вступления Украины в НАТО. При этом, вопрос вступления и не стоит пока на повестке дня.
Подобная ситуация может сложиться и в Грузии. Украина и Грузия шли в определенном тандеме во время президентства Виктора Ющенко и Михаила Саакашвили. Тандем во многом был нарушен после прихода к власти Виктора Януковича, когда Украина приняла закон о переходе к политике внеблоковости, что означало отказ от курса на вступление в НАТО.
Если говорить об отличиях ситуации в Украине и Грузии, то в Украине реализуется приднестровский вариант – формально существующее непризнанное государство, которое, тем не менее, функционирует, Украина не отказыватся от этих территорий, они потребляют ключевой российский товар – газ, Украина продолжает тратить на них достаточно серьезные финансовые средства. Но, с другой стороны, эти территории получают определенную финансовую и военную подпитку со стороны России. В результате накапливается определенный финансовый долг, который фактически сдерживает процесс реинтеграции территорий. Например, долг Молдовы за потребленный Приднестровьем российский газ составляет 4 миллиарда долларов. Россия практически бесплатно поставляет газ в Приднестровье и понятно, что в случае реинтеграции этот долг ляжет тяжелым бременем на молдавскую экономику, которая и так находится не в лучшем состоянии. Нечто подобное в тактическом плане просматривается и в Украине. Стратегическая цель – удержать Украину от движения в сторону Европы, максимально дестабилизировать ситуацию, держать Украину на своеобразном крючке. Не стоит забывать о том, что пока все ограничивается востоком страны. На юге все-таки ситуацию удалось стабилизировать, Николаевская и Херсонская области вообще проукраински настроены. Что касается Одесской области, то после трагических событий 2 мая (во время столкновений в Одессе в Доме профсоюзов погибло 48 человек – ред.) ситуация здесь также стабилизировалась.
Если говорить об общем сходстве ситуации в Украине и Грузии, то обе страны упустили шанс начать формировать новую политику в Черноморском регионе. Речь идет об объединении ГУАМ. Во многом слабым звеном была Молдова, которая колебалась между европейским и евразийским выбором и президент Воронин постоянно то придавал импульс ГУАМу, то делал поворот на 180 градусов, заявляя, что ГУАМ – бесполезная организация. В конечном итоге, свою негативную роль сыграли и внутриукраинские дрязги, отсутствие политической воли и ГУАМ не смог трансформироваться в более серьезное образование и остался своеобразным клубом недовольных Россией. А после прихода к власти Януковича эта организация, несмотря на то, что существует ее секретариат, проводятся какие-то заседания, фактически перестала существовать. Сегодня есть смысл поднять вопрос ее реанимации. Более того, можно пригласить в ГУАМ в качестве наблюдателей, ассоциированых членов и другие черноморские государства. В частности, наиболее реальной кандидатурой видится Румыния, что во многом связано с интересами этой страны в Молдове. Румыния выступила в поддержку Украины и занимала достаточно жесткую позицию по Черноморскому флоту РФ. Если говорить о Турции, то она придерживается паритетной политики, сохраняя тандем Россия-Турция, несмотря на то, что является членом НАТО. Есть смысл подумать о возрождении ГУАМа, его трансформации в некое объединение по типу Вышеградской четверки, попытаться выработать общую позицию по вопросам безопасности в Черноморском регионе. Если раньше Украина являлась единственной страной, у которой не было никаких территориальных проблем с Россией, то сегодня все четыре страны-членов ГУАМ имеют на своих территориях замороженные или, к сожалению, горячие вооруженные конфликты: Нагорный Карабах в Азербайджане, Приднестровье в Молодве, Абхазия и Южная Осетия в Грузии, в Украине – Крым и восточные территории. То есть, у всех четырех стран есть общие интересы – решать территориальные проблемы, в том числе, с использованием инструментов межднародного права.
— Часто высказывается версия о том, что России не столько нужны восточные территории, сколько южные, тем более, что Крым уже аннексирован. Насколько велики риски того, что Москва попытается взорвать ситуацию на юге Украины изнутри?
— Риски, безусловно, существуют. Не случайно, что Одесса превратилась в один из очагов напряженности. Здесь наложился целый ряд определенных факторов. С одной стороны, это ряд исторических мифов, которые составляют часть ментальности одесситов. Одесса во многом формировалась как город Российской империи и ее развитие было во многом связано с режимом порто-франко, со свободной экономической зоной. Еще одна частичка общей мифологии, которая усиленно муссировалась – Одесса это город-герой, один из первых городов, который получил звание героя после окончания второй мировой войны. Очень активно развивалась тема героев-подпольщиков, партизанов, защитников города. В Одессе очень сильны позиции пророссийского крыла Украинской православной церкви московского партиархата, имеющего достаточно серьезное влияние на верующих. Церковь имеет определенный авторитет, в частности, речь идет о митрополите Одесском и Измаильском Агафангеле. Нужно сказать, что последние четыре года, не только в Одессе, но и в целом на юго-востоке Украины со стороны членов «Партии регионов» велась активная политика противопоставления юговосточных регионов западным. Это касалось вопросов истории, отношению к Украинской повстанческой армии, Степану Бандере, в целом вопросов украинского и русского языка. В общем, на протяжении четырех лет правления «Партии регионов», здесь постоянно проводились акции, флеш-мобы, посвященные российскому тренду «общей памяти», акции с георгиевскими ленточками и т.д. Играет свою роль и близость Приднестровья, полиэтнический состав местного населения, для которого русский язык является языком межнационального общения. Это касается и Одесской области, где на юге компактно проживают болгары, гагаузы, молдаване. В период СССР Одесса была крупнейшим центром черноморского пароходства и Украина, фактически, растеряла этот потенциал на протяжении нескольких лет. Это также воспринималось утратой, так как являлось одним из компонентов гордости одесситов. И если собрать все эти факторы вместе, то они и создали питательную почву для активизации пророссийских сил. Почва готовилась много лет и очень целенаправленно. Могу сказать, что я даже был удивлен тем, сколько в нашем городе людей, которые хотят жить в независимой Украине, не хотят в Россию. Я искренне боялся, что Одесса пойдет в русле пророссийской политики, по «восточному пути», но когда на антивоенные митинги, акции в поддержку единой Украины собиралось до 10 тысяч человек разных национальностей, котрые шли под сине-желтыми знаменами, на мой взгляд, свидетельство, что не даром мы прожили прожили последние 23 года в Украине. Хотя, тот факт, что у наших оппонентов собиралось людей не меньше, причем очень агрессивно настроенных, свидетельство того, что не все до конца было сделано прапвильно. К сожалению, Советский Союз с его мифологией, его восприятием мира оставил достаточно глубокий след в сознании людей.
— Каким вам видится черноморское сотрудничество между Грузией и Украиной, между приморскими городами наших стран, есть ли потенциал для этого?
— Думаю, что потенциал есть. Во всем мире активно развиваются два типа перевозок – контейнерные и интермодальные, существовал проект траннспортного коридора TRACECA. Но долгое время в Украине на морской транспорт смотрели как на дойную корову, которую даже не нужно кормить – можно брать, ничего не давая взамен. Отсюда сегодня несовершенная тарифная политика, самые высокие тарифы в портах, которые сдерживают грузопотоки. Для того, чтобы вся система эффективно функционировала, необходима слаженная позиция ведомств, нужно понимание необходимости активизировать транспортный коридор Европа-Кавказ-Азия, и перспективы для этого есть. Во-вторых, должен быть побежден высокий уровень коррупции, существующий на транспорте. Очень многие транспортные компании, привлекательные с государственной точки зрения, не получали поддержки, так как не были экономически выгодны конкретным чиновникам, которые занимали ключевые должности в министерствах. К сожалению, это не единичные случаи. Насколько я знаю, грузинская сторона достаточно активно развивает свои порты, но многие вопросы должны решаться на уровне государств.
— Если брать пример Крыма, востока Украины, то насколько защищен юг страны, в том числе, и в контексте границы с Приднестровьем?
— Может быть, граница с Приднестровьем и не защищена полностью должным образом, но пока что риски проникновения групп вооруженных боевиков с территории Приднестровья незначительны. Вопрос даже не в Приднестровье. Существует молдавско-украинская граница, а проехать расстояние из Бендер до Кишинева не составляет большого труда, нет практически никаких препятствий. Можно преодолеть это расстояние через Гагаузию, которая имеет шанс стать мятежным регионом, причем в ближайшее время. Поэтому я бы не концентрировал внимание на приднестровском участке границы. В Одессе более принципиальное отличие от Донбасса по нескольким параметрам. Во первых, все-таки, Донбасс – преимущественно промышленный регион с огромным количеством люмпенизированного населения. Люмпенизация в Одессе не достигла такой критической массы. Здесь развивается торговля, туризм, как у нас говорят – «люди крутятся», в любом случае ведется определенная коммерческая деятельность. Донбасс же на протяжении последних 23 лет оставался своеобразным заповедником советской ментальности, патерналистских отношений, там насаждалась мысль о том, что Донбасс кормит всю страну, хотя потом и выяснилось, что это – один из мифов и количество дотаций далеко не мизерны. К этому можно добавить подготовку к Евро-2012, инвестиции в дороги, стадионы и спортивные сооружения, вокзалы и т.д. Мне доводилось бывать в Донецке и я был поражен, что роскошный вокзал стоял полупустым, так как, например, поезд из Одессы останавливался на станции Ясиноватая, а не в Донецке. Бюджетные средства были источником обогащения для местных элит, которые хорошо кормились и от инфраструктурных проектов. В Одессе нет критической массы агрессивного люмпена, который готов взяться за оружие, убивать, грабить, мародерствовать…
Тем не менее, риски остаются, понятно, что ситуацию на юге Украины будут пытаться раскачать извне. Очень многое зависит от готовности властей защищать интересы государства и, в том числе, свои собственные: например, губернатор Одесской области Игорь Палица – один из богатейших людей Украины. С другой стороны – готовность самих граждан защищать свою страну.
— Может ли Россия использовать крымскую схему и попытаться присоединить Абхазию и Южную Осетию?
— Конечно, полностью исключать такой возможности нельзя. В то же время нужно понимать, что в своей массе для россиян понятие «Крымнаш» во многом ассоциируется с могуществом их страны. Но в России достаточно сильны ксенофобсике настроения, в том числе, и по отношению к жителям Кавказа. Присоединение Абхазии и Южной Осетии не будет иметь для Путина такого эффекта, как это произошло с Крымом. Я не исключаю подобного сценария развития событий и чем ближе будет Грузия продвигаться на пути интеграции с ЕС и НАТО, тем больше будет усиливаться давление России на Грузию. Но необходимо учитывать и внутреннюю подоплеку в России, можно вспомнить один из лозунгов российских националистов «Хватит кормить Кавказ!» Получается, что к Чечне, которая фактически сидит на федеральном бюджете, Москва платит ей дань за умиротворение, лично Кадырову, добавятся еще две практически полностью дотационные кавказские республики. В этом случае Россия получит и все вытекающие отсюда последствия, включая трудовую миграцию. Если взять пример Приднестровья, то несмотря на все просьбы войти в состав России, его не принимают. Абхазия и Южная Осетия находятся рядом с маршрутами транзита энергоносителей, в том числе, и потенциальными. Приднестровье же – чемодан без ручки для России. Да, это нож в спине Молдовы и Украины, но она не имеет выхода к морю, на ее территории не проходят стратегические газо- и нефтепроводы, и в целом ее экономический потенциал не важен. Присоединение Крыма для Путина было важным в плане отвлечения от экономических проблем в своей стране, возможностью поднять свой рейтинг, который сегодня уже зашкаливает. Потому возможное присоединение Абхазии и Южной Осетии не будет играть той роли, какую сыграло присоединение Крыма. С другой стороны, большинство россиян уже свыклись с мыслью, что Абхазия и Южная Осетия – почти их территория, там ходит российский рубль, они могут свободно ездить туда. Лично для Путина я не вижу никакой внутриполитической выгоды, это не добавит к его рейтингу даже и полпроцента. А вот наказать таким образом Грузию он может. Потому он, скорее всего, будет балансировать между желанием наказать грузин, вставляя палки в колеса на их продвижении на Запад, и отсутствием стратегических выгод от присоединения этих регионов, которые лягут новым бременем на российский бюджет.
Беседовал Ираклий Чихладзе
Тбилиси-Одесса-Тбилиси