После выборов 1 октября 2012 года в Грузии произошла смена власти. Бидзина Иванишвили, состояние которого, по данным 2012 года, оценено в 6,4 млрд. долларов (превышает бюджет Грузии), всего за год до выборов неожиданно появился на политической арене. Вместе с несколькими оппозиционно настроенными партиями, он создал коалицию «Грузинская мечта», за чем последовала победа на парламентских выборах: 85 из 150 депутатских мандатов.
Данные выборы получили оценку «исторических», на которых впервые в Грузии смена власти произошла посредством избирательных бюллетеней, а не путем кровавой или бескровной революции.
Смена власти в Грузии вызвала горячие споры о возможной смене приоритетов внешней политики страны. Однако опасения преувеличены, так как лидеры коалиции подчеркнуто отмечают продолжение Грузией прозападного курса и стремление к Евроатлантической итеграции, хотя подобная политика и не исключает потепления взаимоотношений с Россией.
Смена власти в Грузии создала новые возможности для взаимоотношений с Россией, что, в свою очередь, будет способствовать установлению в регионе мира. На фоне крайне негативного и вражеского отношения к Михаилу Саакашвили со стороны президента России, велики ожидания, что новой власти Грузии удастся восстановить политические и экономические отношения с Россией, хотя многие явления, развивавшиеся в последние годы, показывали нам, что урегулированию российско-грузинских отношений мешала не только личная вражда. Причиной проблемы были и остаются коренные отличия между ценностями и взглядами двух государств и недоверие, имеющее глубокие корни. В Грузии особенно болезненно воспринимается империалистическое мировоззрение Кремля, который считает Грузию сферой его эксклюзивного влияния и считает недопустимым ее членство в Евроатлантических структурах.
Время до выборов: взаимные претензии
Смена власти в Грузии предвещает снятие напряженности между двумя странами и улучшение коммуникаций. Хотя, восстановление, обновление взаимоотношений между Грузией и Россией легким не будет. Несмотря на распространенный взгляд, война 2088 года не была единственным яблоком раздора. Взаимоотношения между двумя странами начали рушится после распада СССР, что завершилось войной 2008 года. На этом же временном отрезке отношения между двумя странами обострялись и накапливалось взаимное недовольство.
Главнейшая причина недовольства Грузии по отношению к России касается политики Москвы во время военных действий, имевших место быть в Южной Осетии и Абхазии. Открытое вмешательство России во внутренние дела Грузии стало явным именно в то время. Тогдашний президент Грузии Эдуард Шеварднадзе не раз обвинял правительство России в военной поддержке сепаратистов. Фактически, российские военные части вместе с абхазами сражались во время взятия столицы Абхазии Сухуми. Часть этого военного контингента позднее была преобразована в российский миротворческий контингент, расположившегося в зоне конфликта.1
Россия официально заявляла, что она признавала территориальную целостность Грузии и уважала ее суверенитет, в действительности же в течение ряда лет осуществляла значительную политическую и экономическую поддержку конфликтным регионам и помогала им в проекте государственного строительства. Выдача российских паспортов населению Южной Осетии и Абхазии с 2001 года – одно из подобных действий со стороны России, которую Грузия оценила как попытку еще большей дестабилизации в конфликтных регионах и сохранению своего влияния в стране.
Россия уже не скрывает того, что вела военные действия в конфликтных регионах. В четвертую годовщину августовской войны Владимир Путин признал, что Россия готовила военные группировки в Южной Осетии, в то же самое время, когда параллельно осуществляла миротворческую миссию и играла роль медиатора. Президент России заявил: «План [противодействия агрессии Грузии] был, и… это не секрет. Именно в рамках этого плана российская сторона и действовала… Более того, в рамках этого плана проводилась и подготовка южноосетинских… Этот план был разработан в конце 2006 года или в начале 2007 года и был согласован со мной». В Грузии это заявление было воспринято как подтверждение того, что у России были заранее запланированы военные мероприятия и что превенция «геноцида осетин» была лишь попыткой оправдать себя. Поэтому неудивительно, что для Грузии Россия – источник нестабильности и сторона конфликта, а не нейтральный посредник или добрый сосед.
Со своей стороны, Россия обвиняла Тбилиси в создании дестабилизации в регионе. В течение прошедших 15 лет российские политики и официальные лица заявляли, что Грузия покровительствовала северокавказским боевикам. В 2001 и 2002 годах Россия бомбила расположенное в Восточной Грузии Панкисское ущелье под предлогом того, что там скрываются чеченские повстанцы. После взрывов в московском метро в 2010 году и международном аэропорту Домодедово в 2011 году, некоторые российские высокопоставленные лица вскользь указывали на участие в этих терактах Грузии. В Тбилиси эти обвинения отрицались и в ответ заявляли, что обладают доказательствами того, что российские спецслужбы в 2010-2011 годах организовали серию взрывов в Грузии. Между тем, взаимоотношения становились все более напряженными, тем более, что стороны не старались исчерпать проблемы путем переговоров.
Еще одно недовольство вызывает Евроатлантический курс Грузии, являющийся для Москвы «красной линией». План НАТО по расширению на Восток был воспринят Кремлем как «прямая угроза» своей безопасности и он, с своей стороны, пригрозил «принять необходимые меры». Несмотря на это, Грузия с середины 90-х годов пытается углубить отношения с НАТО, правительство Саакашвили поставило своей целью быстрое обретение членства НАТО как гарантии безопасности, территориальной целостности и полной независимости от России.
Результаты войны 2008 года оказались тяжелыми и унизительными не только для правительства М.Саакашвили, но и для грузинского народа. Признание независимости Абхазии и Южной Осетии поставило вопрос и о том, как Россия понимает принципы национального самоопределения. Нельзя исключать, что данное признание может вызвать в северокавказских национальных и этнических группах чувство того, что изменение статуса-кво и передел региональных границ возможно и легально. Также признание независимости без внедрения каких-либо стандартов возвращения насильственно перемещенных лиц рассматривается как легитимация массового вытеснения из Абхазии и Южной Осетии этнических грузин. Международная правозащитная организация «Хьюман райтс вотч» пишет, что существуют доказательства совершения южноосетинскими ополченцами во время войны 2008 года «преступлений против человечности» и «преступлений войны». И это в то время, когда войска России, видя все это, не выполняли своих прямых обязанностей по защите безопасности из-за неспособности или отсутствия желания.2
После выборов: новое правительство, старые проблемы
Новое правительство Грузии получило тяжелое наследство. Оно взяло на себя обязательство исправить взаимоотношения с Россией таким образом, чтобы не отказываться ни от восстановления территориальной целостности, ни от стремления к Евроатлантической интеграции, ни от стратегического партнерства с США.
Эксперты считают, что восстановление экономических, культурных и социальных связей с Россией будет относительно легко, так как это не подразумевает восстановления дипломатических отношений. Хотя взаимоотношения заходит в тупик, когда дело коснется внешнеполитических приоритетов Грузии, ее суверенитета и территориальной целостности.
После признания конфликтных регионов независимыми единицами, Россия постепенно усиливает свой политический, экономический и военный контроль над ними. Зачастую ситуацией управляют лица, рукоположенные Кремлем. Так, например, можно назвать и бывшего премьер-министра Южной Осетии Вадима Бровцева. В 2011 году помощь со стороны России составила 98,4% бюджета Южной Осетии и 75% бюджета Абхазии. В каждом из этих регионов дислоцированы российские военные подразделения численностью 4500-5000 человек с мандатом на 49 лет, а также пограничные войска ФСБ численностью 900 человек. Для Южной Осетии с населением в 30 тысяч человек это означает, что каждый седьмой проживающий здесь является представителем российского военного персонала.3
Такое доминирование России оставляет абхазам и осетинам очень ограниченные возможности в принятии решений и свободного маневрирования.
К тому же, российские военные базы расположены в каких-то 50 километрах от столицы Грузии и имеют возможность контролировать основную магистраль, соединяющую восток и запад страны и, фактически, разделить страну на две части, как это произошло во время войны 2008 года. Москва не выполнила обязательств, взятых на себя по соглашению о прекращении огня, не уменьшила количества своих вооруженных сил до уровня, существовавшего до войны 2008 года, не вернулась на линию соприкосновения, существовавшую до начала боевых действий и не предоставила возможности миссии международных наблюдателей проводить мониторинг на территории Абхазии и Южной Осетии. Соответственно, безопасность Грузии вновь остается для нового правительства важнейшей проблемой. Само собой, для Тбилиси НАТО вновь остается гарантом защиты от враждебно настроенных войск другой страны. При этом, администрация премьер-министра Иванишвили рассматривает членство в НАТО и Евросоюзе как наилучшую возможность политического, экономического и социального развития Грузии.
Абхазы и осетины
Абхазы и осетины, подобно России, были строгими критиками правительства Саакашвили и его подходов к конфликтам. По их мнению, целью Грузии была интеграция указанных регионов путем их изоляции от остального мира. Они критиковали Тбилиси, считающего их «оккупированными территориями» и «марионетками Кремля» и выражали недовольство в связи с тем, что Тбилиси предпочитал рассматривать вопросы, связанные с конфликтами с Москвой, а не с ними. В то же время, они признают, что имеют с Россией «ассиметричные» отношения и что конфликты на Южном Кавказе нужны России в стратегических интересах. На фоне их зависимости от Москвы, абхазы и осетины кажутся обеспокоенными и в связи с тем, что в грузино-российских отношениях возможно начало своеобразного процесса потепления. Хотя, в связи с безусловной поддержкой Кремля, их позиции во время переговоров с Тбилиси стали более жесткими.
Новое видение урегулирования конфликтов в Грузии разработано новым министром реинтеграции Паатой Закареишвили, который эту политику назвал следующим образом – «все, кроме признания». Фактически, такой подход отвечает на проблемы абхазов и осетин: Тбилиси готов вести прямые переговоры с официальными лицами Абхазии и Южной Осетии, рассмотреть документ о неиспользовании силы, воздерживаться от милитаристской риторики и обеспечить международную включенность в конфликтных регионах. Следует приветствовать и обещание нового правительства сделать Грузию более демократической и успешной страной и, тем самым, в отличие от России, более привлекательной альтернативой.
Абхазы и осетины сдержанно встретили новые подходы новой власти Грузии. Они отмечают, что заинтересованы лишь в признании их независимости. Некоторые абхазские официальные лица говорили, что начнут переговоры со всеми представителями Грузии, кроме Саакашвили. Хотя позднее стало ясно, что они вовсе не собираются сотрудничать с Тбилиси. Де факто президент Александр Анкваб заявил, что он отказывается от переговоров с Тбилиси в двустороннем формате до тех пор, пока Тбилиси не признает независимость Абхазии.
В случае, если новые власти Грузии последовательно будут следовать новой стратегии урегулирования конфликтов, они поставят абхазов и осетин перед большим вызовом. Готовность Тбилиси рассмотреть все болезненные вопросы и вести добросовестные переговоры поставит абхазов и осетин в неловкое положение. Им придется отказаться от постоянной критики Тбилиси и начать реально работать для того, чтобы внести свою лепту в установление мира, тем более, если они хотят доказать, что действительно не являются «марионетками», а представляют сторону, заинтересованную в сохранении безопасности в регионе.
Новое правительство Грузии ясно разъяснило, что намерено вести в отношении Абхазии и Южной Осетии лишь мирную политику и преследует цель способствовать развитию этих регионов. Нескольких влиятельных членов нового правительства, в том числе, Паату Закареишвили, министра обороны Ираклия Аласания и министра культуры Гурама Одишария (он является выходцем из Абхазии) хорошо знают и уважают в Абхазии и Южной Осетии. В течение прошедших 15 лет они обрели доверие и репутацию добросовестных партнеров. В связи же с политикой урегулирования конфликтов их имена ассоциируются с самыми либерально мыслящими политиками в нынешней политической элите. Соответственно, их назначение на министерские посты в правительстве создает уникальный шанс усилить мирные переговоры, от чего абхазы и осетины не должны отказываться.
Отказ от сотрудничества уже не имеет оправдания
Основываясь на прагматические расчеты, новые власти Грузии заявляют, что вопрос Абхазии и Южной Осетии не должен выделяться из других значительных вопросов, которые слудет рассмотреть с Москвой, хотя присутствие России в этих регионах все еще признается оккупацией.
«С учетом того факта, что Россия сохраняет свои посольства в Сухуми и Цхинвали, вопрос восстановления дипломатических отношений будет довольно сложным, — заявила новый министр иностранных дел Майя Панджикидзе, — хотя мы должны работать для разрешения этого вопроса. Первый шаг к примирению был сделан, когда премьер-министр Иванишвили заявил, что Грузия будет участвовать в зимних олимпийских играх 2014 года в Сочи. Он подчеркнул, что Грузия поведет себя как «хороший сосед» и будет способствовать тому, чтобы олимпийские игры в Сочи были проведены мирно и без всяких препятствий». Предыдущие власти Грузии воздерживались от участия в олимпийских играх в Сочи.
Министр иностранных дел Российской Федерации приветствовал заявление Бидзины Иванишвили, назвав его «конструктивным». Вместе с тем, новый председатель парламента Давид Усупашвили отметил, что Грузия должна отказаться от внесения новых проблем в двусторонние отношения: «Мы должны отказаться от поведения «крестоносцев» по отношению к «недемократической России». Вышесказанное указывает на значительные различия между предыдущим и новым правительством. Введение премьер-министром Грузии новой должности специального представителя в отношениях с Россией и назначение на нее опытного дипломата Зураба Абашидзе показывает, что Тбилиси желает сделать конкретные рациональные шаги с целью выхода из тупика, возникшего в грузино-российских отношениях. Свою деятельность Зураб Абашидзе начал с предложения – создать для переговоров Москвы и Тбилиси новый независимый формат».
Москва без энтузиазма ответила на новые предложения. 14 декабря Зураб Абашидзе и заместитель министра иностранных дел России Григорий Карасин провели первую встречу, которую обе стороны оценили положительно. Хотя некоторые российские эксперты считают, что Москва не заинтересована в налаживании отношений с Грузией, так как она уже добилась своих целей на Южном Кавказе. Вместо этого, Кремль старается сохранить статус-кво, называя его «новой реальностью», создавшейся после войны. Визит Владимира Путина в Южную Осетию 24 октября и его обещание помочь региону «в укреплении государственности», подтверждает вышеприведенную гипотезу экспертов. В конечном же итоге, «красные линии», существующие между Россией и Грузией будут трудно преодолимы. В этом контексте интересно также заявление Путина в декабре о том, что он не представляет себе, как может быть урегулирована ситуация, связанная со статусом Абхазии и Южной Осетии.
Нужно считать заслугой предыдущих грузинских властей, что в резолюциях Европарламента, парламентской ассамблеи Совета Европы, парламентской ассамблеи ОБСЕ, парламентской ассамблеи НАТО и Сената США, присутствие России в Абхазии и Южной Осетии упоминается как оккупация. Россия желает, чтобы Тбилиси прекратил использовать термин «оккупация» на международных форумах и в резолюциях, но пока не ясно, какую стратегию будут иметь новые власти Грузии в связи с этим вопросом.
Несмотря на то, что сложные политические вопросы быстро не разрешатся, диалог между Грузией и Россией нужен для нормализации отношений и разрядки напряженности. Диалог должен идти не только по экономическим и гуманитарным вопросам, но и по проблемам безопасности.
Диалог по этому вопросу углубил бы интерес к двустороннему сотрудничеству. Как пример, отметим, что возможно сотрудничество между Россией и Грузией по вопросам, связанным с Северным Кавказом, особенно до сочинской олимпиады 2014 года. Москва заинтересована в укреплении региональной безопасности и может это сделать в режиме диалога и обмене информации с новым грузинским правительством. Кремль заявляет, что Грузия должна прекратить «диверсионные акты» на Северном Кавказе. Обмен информацией и сотрудничество помогло бы сторонам в восстановлении доверия и в более эффективном решении вопросов безопасности.
Еще одним позитивным шагом к нормализации отношений послужило бы восстановление в Грузии миссии ОБСЕ. Данная миссия прервала свою деятельность после того, как Россия наложила вето на продление ее мандата в 2009 году. До войны 2008 года ОБСЕ играла значительную роль в экономических и инфраструктурных проектах в Южной Осетии и прилегающих к ней регионов. Эта миссия, начиная с 90-х годов имела доступ к зоне конфликта, хотя после войны 2008 года регион для нее был закрыт, несмотря на соглашение Медведева и Саркози от 8 сентября, согласно которому ОБСЕ допускалась в Южную Осетию. Восстановив миссию ОБСЕ, Россия показала бы как Грузии, так и международному сообществу, что выполняет соглашение о прекращении огня, достигнутое после августовской войны и свою заинтересованность в региональной стабильности. В Южной Осетии же ОБСЕ могло способствовать послевоенной реабилитации, экономической и социальной деятельности, усилению гражданского общества и защите прав человека.
Сдержанная реакция Москвы также указывает на то, что международное сообщество, в первую очередь Евросоюз, НАТО, ОБСЕ и ООН, а также другие партнеры Грузии могут сыграть активную роль в восстановлении взаимоотношений между Россией и Грузией. В процессе переговоров с Россией вопрос о Грузии и ее суверенитете должны быть темами их повестки дня. Партнеры Грузии должны направить Москве очевидное послание о том, чтобы она вернула свои войска на позиции, существовавшие до войны 2008 года и разрешить международным наблюдателям доступ на территорию Абхазии и Южной Осетии. Поддержкой Грузии и ее миротворческой политики, международное сообщество сможет сыграть значительную роль в установлении мира в Кавказском регионе и укреплении безопасности.
Медея Турашвили
1. 245 воздушный полк России участвовал в войне, а позже стал частью миротворческих сил СНГ. Дж.Маккинли и С.Шаров (2003) «Миротворческие операции в Грузии». Региональные миротворцы: парадокс российских миротворческих сил; Дж.Маккинли и И.Кросс. Нью-Йорк: Издательство университета объединенных наций.
2. В результате войны 2008 года число жертв среди грузинских гражданских лиц вдвое превышает число погибших военных. Грузия «получила» около 25 000 насильственно перемещенных лиц из Южной Осетии, которые пополнили ряды перемещенных примерно 220 тысяч человек в начале 90-х годов из Абхазии и Южной Осетии. Села в Южной Осетии, в которых проживали грузины, систематически подвергались грабежам, поджогам и разрушению даже после заключенного 12 августа соглашения о прекращении огня. Согласно данному соглашению, война официально была закончена, однако возвращение перемещенных лиц оказалось невозможным.
3. Crisis Group Europe Report No202, Abkhazia: Deepening Dependence, 26 February 2010. Crisis Group Report No 205, South Ossetia: The Burden of Recognition, 7 June 2010.