«Льва щенки равны друг другу, будь то самка иль самец».
Шота Руставели
Грузия уже несколько лет является членом движения за защиту прав женщин. Сегодня в стране над вопросами гендерного равноправия работает несколько организаций. Они выпускают отчеты, пишут доклады, проводят исследования. Большинство из исследовательских работ описывают сложившуюся сегодня в стране гендерную ситуацию следующим образом. Одна часть грузинского общества (большей частью – мужская) все еще по старинке воспринимает женщину в семье исключительно в качестве матери, которая должна рожать и растить детей. Сторонники такого подхода выражают свое мнение короткой, грубой, но ёмкой фразой «место женщины – на кухне». Другая, «продвинутая» часть гражданского социума Грузии, наоборот, ратует за расширение прав женщин и приближение ее общественного статуса к европейским стандартам.
Восприятие женщины в Грузии неоднозначно. Когда речь заходит о грузинской женщине, у многих первым делом в памяти всплывает царица Тамар. Эта историческая личность слывет символом уважительного отношения к женскому полу, установленному в нашей стране много столетий назад. Тамара, которую часто называли не царицей, а царем, положила начало культу женщины – возвышенному и окутанному ореолом романтики. В фольклоре и легендах грузинская женщина была представлена как символ любви, единства и дружбы. Мудрая и милосердная, она роднила друзей и примиряла врагов. Так выглядит ситуация с одной стороны. С другой же – пример царицы Тамар был, скорее, исключением, чем правилом. Историки утверждают, что установившийся возвышенный культ женщины существовал только на уровне символики. Провозглашенный Шота Руставели девиз «Льва щенки равны друг другу, будь то самка иль самец», призывавший к равноправию полов, был лишь поэтическим воззванием. В действительности же, положение грузинки было не столь завидное. В традиционно патриархальном мире ей доставалась роль пассивного члена общества. Принцип «мужчина – добытчик, женщина – хранительница очага» властвовал в Грузии много лет. В функции «хранительницы очага» входили заботы по дому и уход за мужем и детьми. Такое разделение обязанностей преобладало в обществе до недавних пор (хотя в некоторых семьях оно продолжает жить и сегодня – несмотря на внешнее кажущееся улучшение в вопросе гендерного равноправия).
Первые признаки послабления такого жесткого разделения появились в XX веке. Немаловажную роль в нем сыграл вопрос трудоустройства. Политика использования женского потенциала на рынке труда начала претворятся в жизнь с советских времен. Но тогда она была направлена скорее на достижение экономических целей, нежели на обеспечение равноправия полов. Хотя в советское время заботились о необходимом представительстве женщин (чаще из числа рабочих и крестьян) на всех уровнях, и «сделать карьеру» женщина вполне могла, в Грузии такое гендерное равновесие было скорее фиктивным, нежели действительным. Грузинская женщина в советскую эпоху задумывалась о работе, в первую очередь, как о дополнительном источнике семейных доходов. Женщины стали совмещать свои традиционные обязанности по дому с новыми функциями в обществе. Такой подход иногда приводил к перегибам. Женщины стали заниматься «неженскими профессиями» — работать на стройках, укладывать асфальт, водить трамвай. С приобретением Грузией независимости среди женщин тема возможности продвижения по карьерной лестнице зазвучала чаще и громче. Женщины в этот период стали занимать руководящие посты. Тем не менее, даже тогда расклад семейных обязанностей не особенно изменился. Домашние заботы по-прежнему лежали на плечах женщины. Если фактически сегодня принцип «мужчина – добытчик, женщина – хранительница очага» соблюдается не всегда, то на подсознательном уровне – все еще доминирует в грузинском менталитете. Традиционное представление о женщине как матери и хранительнице очага подкрепляет и глава Грузинской православной церкви. В своей книге «Патриарх» Католикос-Патриарх Илия II пишет: «Женщина в первую очередь является любящей женой и заботливой матерью».
Правозащитные организации, работающие по гендерной тематике, твердят о необходимости защиты прав женщин. Два десятка лет назад Грузия ратифицировала международные конвенции в области прав человека, в том числе подтвердила обязательства по продвижению гендерного равенства. Женщины все больше и увереннее стали отстаивать свои права, однако в некоторых вопросах правозащитники бьют тревогу. Ведущие неправительственные организации признают: укоренившееся в Грузии представление о том, что женщина должна заботиться по дому и воспитывать детей, уходит корнями в далекое прошлое, и открещиваться от него нет необходимости. Но с другой стороны – совмещение устоявшихся традиций с работой и карьерой вынуждают женщин взваливать на себя слишком много обязанностей.
«Чужая семья – темный лес»
Одной из них проблем, которой особенно обеспокоены правозащитники, является тема семейного насилия. Приверженцы гендерного равноправия уверяют, что необходимо снять существующее в Грузии табу на обсуждения этой проблемы.
В Грузии немало организаций, занимающихся проблемой семейного насилия. Одна из них – НПО «Национальная сеть против насилия», созданная в 2003 году. Цель ее – защита прав жертв семейного насилия и их психосоциальная реабилитация. «Все началось много лет назад, когда пять женщин из нашей страны, победив в отборочном конкурсе, в числе других ста женщин со всего мира приняли участие во всемирной программе «Права женщин: шаг за шагом». Это был период, когда рушился Советский союз. Тогда нам впервые рассказали о том, что такое «права женщин», — рассказывает руководитель НПО Нато Шавлакадзе.
Сегодня Сеть имеет горячую линию, филиалы в каждом регионе Грузии и два приюта – в Тбилиси и Ахалцихе, общей численностью на 17 мест. В них жертвы домашнего насилия могут на некоторое время разместиться вместе с детьми. За девять лет существования организации помощь Центра получили около 500 женщин и детей в столице и регионах. На горячую линию Центра поступило до пяти тысяч звонков. Психологи организации проконсультировали более четырех тысяч человек. Нередко сотрудникам центра приходилось выступать в роли медиатора между жертвой и семьей.
Насилие в семье, по словам Нато Шавлакадзе, одно из самых скрытых от общества видов преступления. До последнего времени оно за преступление вообще не считалось, оставаясь сугубо внутренним делом семьи. Об этом не говорили вслух, факты насилия умалчивались. По данным «Национальной сети против насилия», сегодня в Грузии каждая четвертая женщина подвергается семейному насилию. Многолетнее замалчивание проблемы привело к тому, что за закрытыми дверьми семейной обители разыгрывались настоящие трагедии и рушились человеческие судьбы. За годы работы сотрудники центра выслушали рассказы сотен жертв. Некоторые из них были собраны в книге «Голос молчащих». Десятки историй женщин разного возраста, образования и социального статуса объединяет одно – все они подверглись физическому или психическому насилию со стороны членов семьи (мужа, свекрови, родителей, детей). Откровения женщин, решившихся нарушить негласное табу и рассказать о том, что на самом деле творится за входной дверью в «семейный очаг», еще раз доказывают народную поговорку «чужая семья – темный лес».
Одна из историй, вошедших в сборник, повествует о 37-летней Ани, которая со своим 9-летним сыном временно живет в приюте Центра. Она ушла из семьи мужа, где ее унижали и оскорбляли. Муж Ани – человек из зажиточной семьи, с высшим образованием, некоторое время читал лекции в университете (там они и познакомились). Они с мужем жили в доме его родителей. Свекор – бывший чиновник, свекровь – педагог в школе. «Внешне наша семья была примером для подражания. Знакомым казалось, что в нашем доме царит семейная идиллия. Но когда гости уходили, моя жизнь превращалась в ад», — со страхом вспоминает Ани.
Муж стал проявлять признаки агрессии, как только они поженились. Без его разрешения Ани не могла ступить и шагу. «Выходили из дома мы обязательно вместе – даже в церковь вместе ходили. Я не имела права распоряжаться домашними вещами без ведома свекрови. Меня оскорбляли и унижали. Прослушивали мои телефонные разговоры с родственниками. Если я оставалась дома одна, меня запирали на замок. Когда приходили гости, я не могла к ним выйти, сидела в своей комнате. Думала, после рождения ребенка отношение ко мне изменится. Но оно, наоборот, стало еще хуже. Я не имела права покормить ребенка (говорили, у меня плохое молоко), вывести его на улицу погулять. Семья мужа настраивала сына против меня. Когда сын был маленький, у него были проблемы с ножками, нужен был курс массажа. Но родители мужа запретили отвести ребенка к врачу. Они сказали: «Не страшно, подумаешь, немного будет хромать – он же мальчик, а для мальчика это не недостаток». 12 лет семейной жизни Ани называет «тюремным заключением». Она обратилась сначала в «Национальную сеть против насилия», а затем, при помощи юридических консультантов – в суд. Сейчас Ани не живет с мужем, но до сих пор испытывает страх. Бывший муж угрожает ей и пытается отнять у нее сына. Но Ани настроена решительно. Она говорит, что ни за что не отдаст ребенка в эту «ужасную семью». Как сложится судьба Ани, покажет время. Но ее история может служить примером для других женщин. По словам Ани, главный вывод, который она для себя сделала, состоит в том, что силы защищать себя и своего ребенка надо искать в самой себе.
Политика – не женское дело?
В сфере власти и управления количественное соотношение мужчин и женщин далеко не в пользу последних. По данным различных опросов, Грузия занимает нижние строчки в мировых рейтингах по числу женщин в политике. Несмотря на то, что почти каждая политическая партия устно высказывается в пользу увеличения числа женщин в процессе принятия решений, в действительности ситуация далека от баланса. Стремление изменить положение дальше вербальных формулировок не идет. И хотя принцип гендерного равноправия даже закреплен в законе, в большинстве своем он остается только декларацией на бумаге, никак не притворяясь в жизнь.
В новейшей истории Грузии на политическом небосклоне появились женщины, которых можно было бы назвать «первыми ласточками». Нино Бурджанадзе (в 2001-2008 гг. – председатель парламента Грузии, в 2003-2004 гг. и 2007-2008 гг. — исполняющая обязанности президента Грузии) и Саломе Зурабишвили (в 2004-2005 гг. – министр иностранных дел) активно участвовали в принятии важных решений в жизни страны и даже, в определенном смысле, играли роль первой скрипки. Одна из них – Саломе Зурабишвили, по некоторой информации, намерена выставить свою кандидатуру в качестве независимого кандидата на предстоящих в октябре 2013 года выборах президента страны. Исследования, проведенные NDI в масштабе всей страны в феврале-марте прошлого года показывают, что 65% от всего опрошенного количества людей (в опросе участвовали более трех тысяч человек) готовы поддерживать женщин-кандидатов. Тем не менее, фактическая картина говорит об обратном. Сегодня в грузинском парламенте 12% женщин.
Некоторые эксперты считают, что повышению роли женщины в общественной жизни, экономике, исключению фактов дискриминации мешают не только сложившиеся в обществе стереотипы, но и бездействие самих женщин – они пассивно относятся к своему статусу в обществе, не проявляя заинтересованности. Вместе с тем, гендерная ситуация в столице лучше, чем в регионах страны; там женщины, в лучшем случае, занимают лишь исполнительные посты низшего уровня, не влияя на принятие серьезных политических решений.
Почему женское слово в политике менее весомо, чем мужское? Как можно изменить ситуацию и заставить общество прислушиваться к мнению женщин? Какова роль женщин в разрешение конфликта? Ответы на эти и другие вопросы – в интервью с президентом Ассоциации журналистов «ГендерМедиаКавказ» Галиной Петриашвили. Она – одна из активных и узнаваемых лиц женского движения в Грузии, эксперт по гендеру и медиа, инициатор и участница целого ряда проектов и программ в этой сфере.
— Галина, какова сегодня ситуация в гендерной сфере в Грузии?
— Сегодня у нас три законодательных документа, на которые мы можем опираться. Это Закон о гендерном равенстве, Закон о семейном насилии. И третий – Закон, регулирующий проблемы треффикинга. Все три закона вырабатывались долго и тщательно, целым рядом экспертов, представляющих различные институты: неправительственный сектор, госструктуры, академические круги. Основание, доказательный базис для всех законов был подготовлен женскими НПО, которые задолго до инициирования закона начали кропотливую работу по его сути. Я помню, как еще 10-12 лет назад, когда женщины помогали жертвам семейного насилия, фиксировали статистику, у нас находились такие, которые на полном серьезе говорили: какое домашнее насилие, вы о чем?! У нас нет никакого насилия. Прежде чем был принят этот закон, надо было пройти длинный путь. Но сегодня эти законы есть, и это хорошая юридическая основа для движения вперед. Хотя на пути осуществления этих законов не все гладко – много барьеров. И самый главный из них – у нас нет гендерного анализа бюджета. А без этого невозможно определить параметры дисбаланса.
— Что такое гендерный анализ бюджета?
— Гендерный бюджет – это учет всех ресурсов с разбивкой на пол. Это базисная информация о том, как бюджетная строка отзовется на мужчинах и женщинах. У нас уже прошло то время, когда слова «гендер» и «феминизм» вызывали бурное веселье в парламенте. Женский вопрос легитимизирован, обсуждать его вполне респектабельно, и парламентарии с министрами охотно участвуют в мероприятиях, организованных женским движением. Во всяком случае, участвовали. Как будет дальше – покажет время. По итогам выборов, в парламент прошло 12% женщин. Это вдвое больше, чем в предыдущем составе, но все равно очень мало. Катастрофически мало. К счастью, есть международные программы, которые активно работают в Грузии. Не отстает и неправительственный сектор. Наша деятельность направлена на достижение реальной сбалансированности интересов женщин и мужчин во всех сферах – законодательстве, здравоохранении, безопасности, политике, на всех уровнях принятия решений.
— НПО, работающие в сфере гендера, часто привязывают к «женскому» вопросу тему конфликта. Но ведь проблемы человека, пережившего военный конфликт, одинаково тяжелы – независимо от того, мужчина это или женщина. Почему же положение женщин-беженок рассматривают отдельно?
— Женщина во время конфликта и после него подвержена травмам, отличным от тех, которые переживает мужчина. Я не хочу сказать, что мужчинам легче. Однако у женщин есть специфические риски во время конфликта и специфические потребности при его урегулировании. У женщин есть свои собственные подходы для его решения, собственные представления о безопасности.
— Может ли пригодиться Грузии опыт других стран в этом вопросе?
— Мир накопил ряд документов, которые являются обязательными для всех стран, подписавших их. Среди них можно выделить два самых главных. Первый – это Конвенция по предотвращению всех форм дискриминации в отношении женщин, известная как CEDAW. Это широкий документ. Второй – более фокусный. Это Резолюция 1325 Совета Безопасности ООН. Есть еще Резолюции 1820, 1888, 1887 – все они касаются женского участия в вопросах конфликта и безопасности. Все они настаивают на включении женщин в миротворческий процесс, дают такую установку государствам, правительствам. На бумаге все написано хорошо. Но на практике получается, что урегулирование конфликта идет своим ходом, а женская активность – своим. Эта активность не поднимается выше уровня социальной защиты или народной дипломатии. А надо поднять – как того требуют Резолюции. В Грузии мы говорим о Резолюции 1325 с 2002 года, сегодня работа в этом направлении стала очень активной. В регионе действует большая кросс-региональная программа ООН-Женщины, с включением восьми стран. Программа ставит целью активизировать женское миротворчество на государственном уровне, включить женщин в службы безопасности, сделать эти службы более открытыми и прозрачными. На низовом уровне женщины и так весьма активны в миротворчестве, так как проблема эта для нас весьма актуальна (два неразрешенных конфликта, оккупированные территории, вынужденно перемещенные лица — ВПЛ). Среди НПО Грузии немало женских организаций, созданных самими ВПЛ – они работают настойчиво, много лет и с полным осознанием вопроса и перспектив. Резолюция 1325 дает шанс подкрепить эти сильные низовые инициативы, дать им выход на государственный уровень. Это — нелегко. Но такая работа идет. Хотя и не так быстро, как хотелось бы.
— Означает ли это, что сегодня женщины не принимают активного участия в урегулировании конфликтов?
— Принимают, но хотелось бы больше. Вообще, женщины сейчас (да и женщины – всегда) – разгребатели социального мусора, первые помощницы гонимым, сирым, бедным и подавляемым.
— Получается, что они делают самую грязную и сложную социальную работу?
— Я бы не назвала ее грязной. Рутинная, нудная, надсадная в эмоциональном плане. Перевязать раненых, накормить детей и стариков, утереть слезы. Ежедневно выживать в тяжелейших условиях, кормить-поить-утешать-обстирывать – это женщины. А принимать решения, влияющие на вопросы войны и мира – это мужчины. Они говорят: «Безопасность – это мужское дело. Мы сейчас все за вас решим. Мы знаем, что вам нужно». А потом эту «безопасность» приходится расхлебывать женщинам.
— Остается впечатление, что эти резолюции на деле в Грузии пока не очень работают.
— Они и не заработают, пока мы о них не будем ничего знать. Сначала надо сделать их известными и популярными, чтобы народ знал, что такие документы есть и что они работаю таким-то образом. И не только народ – чтобы правительство знало, спецслужбы, миссии разные. Второе: нужно, чтобы те идеи и экспертные мнения, которые вырабатывает гражданский сектор, имели хороший коридор «наверх». Ведь женские организации уже наработали очень большой опыт, аккумулировали его от людей, опаленных конфликтами, которым они все эти годы помогали. Вот эти люди лучше других знают, что и как надо делать. И третье: надо сделать так, чтобы вопросы войны и мира решались не в закрытом мужском клубе, как это делается. Тут уж никак не обойтись без женщин. Нас искусственно отодвигают от выработки решений, от которых зависит наша жизнь. Это просто несправедливо и неразумно. Вот о чем говорят эти резолюции, вот их дух и импульс.
— Почему особенно большое значение придается Резолюции 1325?
— Этим документом государство подтверждает, что у женщины есть свое видение, своя воля и свой вклад. Мы хотим, чтобы эта резолюция влияла на работу служб безопасности, чтобы туда приходили больше женщин и чтоб они имели право голоса, могли влиять на повестку дня и на решения. Второе – чтобы силовые структуры были более дружественными по отношению к женщинам, чтобы это было место не только для мужской, но и для женской карьеры. Наша общая безопасность от этого только выиграет.
Яна Исраелян
