1. Неформальная дипломатия, как один из методов урегулирования конфликтов
Что такое неформальная дипломатия, или как ее еще называют – народная, общественная или гражданская? Она, то есть неформальная дипломатия, предполагается, как центральное положение общественных отношений в любом процессе разрешения конфликта. Устойчивое разрешение конфликта между конфликтующими сторонами предполагает и даже требует минимального уровня слаженности действий между всеми сторонами.
Неформальная дипломатия там, где нет место для политиков, для тех, деятельность которых связанна с властью, или политической бюрократией. Здесь творят добро «простые» люди, которые не зависят от государственных структур, государственного бюджета. Граждане сами творят благо во имя безопасного, справедливого, дружественного общества, путем так называемой «гражданской дипломатии», которая так важна, необходима на Кавказе. Она, то есть неформальная дипломатия, предполагается, как центральное положение общественных отношений в любом процессе разрешения конфликта. Устойчивое разрешение конфликта между конфликтующими сторонами предполагает и даже требует минимального уровня слаженности действий между всеми сторонами.
Что касается лиц, которые вовлечены в процесс «неформальной дипломатии», то они должны обладать определенным уровнем внутренней легитимности, чтобы идти на неоднозначные, непопулярные компромиссы и «заключать мир» от лица своих обществ. Это совсем непросто, поскольку жестокие конфликты и их последствия обычно сопровождаются массовыми общественными протестами и внутренним конфликтом в обществах.
Каким бы ни был сценарий, ясно, что ситуации неурегулированных конфликтов или «ни мира, ни войны» оказывают дестабилизирующий эффект на внутреннюю политическую жизнь общества, препятствуя преодолению внутренних раздоров, включая тех, кто в первую очередь внес свой вклад в насильственный конфликт.
Действующие государственно-общественные отношения подразумевают двусторонний процесс, развивающийся сверху вниз и снизу вверх. Таким образом, эту динамику надо воспроизвести до некоторой степени в рамках динамики мирного процесса. Это предполагает широкое определение мирного процесса как целого ряда различных взаимоотношений, намного шире, чем команды формальных переговорщиков.
Неформальная дипломатия – это «форма ответа на глобальные вызовы и угрозы, на становление нового мирового порядка, на ход внутриполитического развития» (1).
Неформальная дипломатия имеет ряд преимуществ перед классической (официальной) дипломатией. Она более свободна в своих действиях, менее зависима от официальных решений, более рациональна с точки зрения житейского подхода к сложным проблемам межгосударственных отношений. На своём уровне она способна выявить ранние стадии назревающего конфликта и осуществлять малозаметные превентивные меры по его гашению. Согласно мнению авторов журнала «Мир и политика»: «общественная дипломатия несопоставимо менее затратна, чем классическая дипломатия. Принцип её – предотвращение конфликтных ситуаций, для чего и привлекается широкая общественность» (2). Неформальная дипломатия более конкретна, более разнообразна в используемых приёмах, методах и содержании, менее стереотипна. Она действует с учётом различия в социокультурных условиях, традициях.
В лице представителей неформальной дипломатии выступают общественные, религиозные объединения, неправительственные организации, политические партии, местные органы самоуправления, а также другие юридические и физические лица. В роли субъекта неформальной дипломатии возможно может ли выступать государство, когда оно выступает во взаимодействии с общественными организациями в реализации тех или иных задач внутри страны или за рубежом.
Неформальная дипломатия использует негосударственные формы и методы неофициального общения и действия на различных уровнях и в рамках непрерывно разрастающейся сети НПО-сообществ, межличностных, и иных отношений, с применением новейших технологий и способов влияния на интеллект и психику человека, на общественное мнение. К методам неформальной дипломатии можно отнести систематические собрания, конференции, встречи, тренинги, семинары, лагеря, дискуссии, фокус – группы и так далее, с помощью которых ведутся переговоры, принимают участие в дискуссиях, возможность установления компромиссов, консенсусов.
2. Межкавказские отношения, в роли укрепления доверия между странами
Известно, что Северный Кавказ состоит из 9 регионов — субъектов Российской Федерации. Семь из них являются национальными республиками: Адыгея, Карачаево-Черкессия, Кабардино-Балкария, Северная Осетия, Ингушетия, Чечения и Дагестан. Еще два региона — это Краснодарский и Ставропольский края, где весомое этническое большинство составляют русские. В этих регионах присутствуют также многочисленные, нередко компактно расселенные, этнические меньшинства. Существует риск возникновение конфликта и конфликтных ситуаций в этих регионах используя при этом как национальную, территориальную, так и историческую приверженность проживающих народов.
Политические и социально-экономические условия в регионе, вдобавок локально-региональные конфликты, сделали осуществление неформальной дипломатии невероятно сложным. В сегодняшнем климате Южного Кавказа это насущный вопрос, на различных уровнях предполагающий, что общественная (народная) дипломатия переживает самый острый кризис.
Понимание народами друг друга возможно при принятии и толерантном отношении к ценностям, на которых базируется их мировоззрение. Донесение этих ценностей до сознания людей других культур и цивилизаций в формах, посредством которых они могли бы быть лучшим образом поняты и приняты — суть и задача международного гуманитарного сотрудничества (3).
Такое сотрудничество не может и не должно осуществляться только силами государственных органов. Важнейшая роль здесь принадлежит самому народу и наиболее активным его представителям. Соответствующая деятельность государственных и негосударственных организаций охватывается понятием народная или, как сейчас принято говорить, общественная дипломатия (4).
Понятие народной дипломатии вмещает в себя международные связи и контакты посредством реализации культурных, научных, образовательных, программ (обмены делегациями, художественные выставки, музыкальные фестивали, праздники искусств и т.п.) – всю многообразную деятельность по взаимодействию с гражданским обществом и аудиториями зарубежных стран.
Согласно докладу МГИМО от 2012 года «Грузия после выборов и перспективы Российско–Грузинские отношения» основную роль в продвижении позитивного образа Грузии на Северном Кавказе сыграли отмена виз и прямые контакты с лидерами северокавказских национальных организаций. Тезисы об успехах Грузии доносятся этим лидерам во время их поездок в Тбилиси и затем распространяются ими в регионе через сети личных знакомств (5).
«Неформальным дипломатам» как Северного так и Южного Кавказа нужно больше привносить свои взгляды в дискуссии своего собственного общества. Это потребует от политического руководства быть более благосклонным к ценности взглядов, предлагаемых «Неформальным дипломатам»; в то же время, и «неформальные дипломаты» должны быть более активны в выражении своего мнения. В этом смысле неформальная дипломатия будет иметь большее воздействие, если ее позиция будет политически более актуальна.
Устраняя чрезмерные политические значения, придаваемые самому акту встречи с людьми по ту сторону барьера, мы можем деполитизировать целый ряд инициатив «снизу», ставших чрезмерно политизированными в своих действиях, с тем, чтобы они были менее политически конъюнктурны в их основных взглядах. Ведь неформальная дипломатия, это – попытка людей вступить в контакт с людьми другой стороны разделяющего их конфликта в поиске путей содействия своей собственной стороне жить в долгосрочной безопасности, и здесь нет нужды в политических ограничениях. Какой вред во встрече с противной стороной? Это тоже люди, и они – не прирожденное зло.
В Грузино-Российских отношениях, после смены власти в Грузии и после определенных лет отсутствия дипломатических отношений необходимо и проведения общественных встреч, дебатов, диалога, дискуссий неформальными методами дипломатии. Есть объективная потребность в создании таких форматов регионального взаимодействия, в которые были бы вовлечены интеллектуалы, гражданские активисты, журналисты Москвы, Тбилиси, регионов Северного Кавказа и Юга России. Это отвечает и историческим традициям региона, и потребности в знаниях друг о друге, ощущающейся по обе стороны Главного Кавказского хребта (6). Доклад далее анализирует: «Длящийся политический конфликт» между соседними странами препятствует укорененным по обе стороны Главного Кавказского хребта человеческим связям. Текущая ситуация губительна для сотрудничества между Россией и Грузией, общества которых по-прежнему глубоко взаимосвязаны.
3. Позитивный взгляд в межкавказских отношениях
Хотелось бы напомнить, что Северный Кавказ — один из самых сложных и своеобразных регионов России с точки зрения своей истории, социально-экономической, геополитической и этнополитической ситуации. Современность Северного Кавказа отмечена многими позитивными процессами и тенденциями, которые реализуются в сочетании традиционного и модернизационного векторов развития. Здесь достигнут определенный уровень стабильности в системе отношений общественных объединений. При этом весомым фактором всей системы общественных отношений продолжают оставаться фамильные, клановые, и диаспорные связи, которые реализуются как в позитивных, так и в негативных проявлениях.
Необходимо отметить, что, события более полувековой давности — депортация многих северокавказских народов — обострили многие этнополитические проблемы современной России. Депортации были подвергнуты балкарцы, калмыки, карачаевцы, ингуши, чеченцы, ногайцы, т.е. добрая половина населения Северного Кавказа (минидепортации — другие народы, перемещенные на места раннего проживания депортированных народов). Эта труднозаживающая рана этнической трагедии в истории северокавказских народов отзывается в их отношениях с федеральным центром. На Северном Кавказе насчитывается около 30 территориальных взаимопритязаний (7), что превращает регион в очаг повышенной напряженности. Этнополитическая ситуация дополнительно осложняется тяжелым социально-экономическим положением, обострившимся за годы реформ, в том числе из-за разрыва традиционных экономических связей между бывшими союзными республиками, а также между субъектами внутри Северо-Кавказского региона.
Конфликт вокруг Южной Осетии оказал большое влияние на отношения между Россией и Грузией. Понятно, что они будут меняться. Но в какую сторону, пока не ясно. Возможны любые варианты. Какой из них окажется реализованным, остается открытым. Грузия и Россия так долго были очень близки друг другу, что многие считали невозможным их отдаление. В замороженных отношениях двух стран, роль «ледокола» могут сыграть компетентные лица, эксперты, чье мнение интересно для общества и для власти. Там, где правительства, официальная дипломатия не может «войти», маневрировать, там люди, в том числе эксперты должны подготовить пространство для урегулирования отношений. Конечно, не дело экспертов решать вопросы, их задача – увидеть проблему в целом, представить максимально полную картину, чтобы на этой основе политикам легче было решать проблемы (8).
Попытки реализовывать рычаги неформальной дипломатии уже начались. Это стало еще заметнее после парламентских выборов в Грузии в октябре 2012 года, когда большинство в Парламенте Грузии заняла новая сила, сформировалась новое правительство, которое пытается восстановить позитивные отношения с Россией. Откликнулись и представители экспертных кругов, журналисты, правозащитники. В частности в деле неформальной дипломатии начались взаимные визиты представителей неправительственных организаций: «Политологический центр Север-Юг», «Кавказское сотрудничество» (9), администрации сайта «Вестник Кавказа», представители МГИМО (10), «Центр культурных взаимосвязей «Кавказский дом» (11). Хотя попытки восстанавливать позитивные отношения с Северным Кавказом Грузинские власти начали еще с октября 2010 года, когда президент Грузии Михаил Саакашвили подписал указ по которому при пересечении границы гражданами России, которые зарегистрированы в Чечне, Ингушетии, Северной Осетии, Дагестане, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Адыгее, будет задействован 90-дневный безвизовый режим. По заявлению экс-заместителя министра иностранных дел Грузии Нино Каландадзе 11 октября, «упрощение визового режима для жителей республик Северного Кавказа обусловлено тем фактом, что на пограничном КПП Казбеги-Верхний Ларс визы не выдаются, и жителям этих республик для получения визы с целью пересечения сухопутной границы приходилось ехать в Москву» (12). Реакция со стороны Северокавказский регионов на одностороннюю отмену виз со стороны Грузии отнеслись по разному. В частности «Отмена Грузией визового режима для жителей северокавказских республик снимает многие проблемы, возникающие при пересечении границы с этой страной, отмечают жители Чечни» (13), «Открытие таможенного поста «Верхний Ларс» для безвизового въезда жителей ряда республик Северного Кавказа в Грузию является естественным, но не полноценным шагом, считают жители Адыгеи» (14).
Северный Кавказ является частью Российской Федерации, а Грузия суверенное государство, соответственно политические, экономические проблемы, существующие между Россией и Грузией, всецело сказываются на отношениях между Северным и Южным Кавказе, и на Кавказ в целом. Становление экономических, торговых отношений, неформальные отношения между широкими слоями гражданского общества, всячески способствует нормализации отношений между субъектами регионов Кавказа.
Ресурс экономического взаимодействия Южнокавказских Республик, их общих интересов существует не только на уровне местного населения, но также и на региональном уровне. Закрытые границы между Арменией и Азербайджаном, Арменией и Турцией, а также отсутствие функциональных связей между Россией и Грузией мешают раскрытию огромного потенциала региона (15). Все три неразрешенных конфликта блокируют некоторые из стратегических связей и путей сообщения, которые могут проходить по Южному Кавказу. Это имеет колоссальное значение для региона, который исторически всегда представлял собой перекрестье стратегических путей с юга на север и с востока на запад. Если региональная интеграция получит новый мощный импульс, потенциальная выгода от разрешения конфликтов может стать более очевидной их участникам.
Стратегической целью всего Кавказа является стабильный, безопасный и экономически процветающий Кавказ. Для ее достижения необходимо объединить усилия, как региональных государств, так и крупных глобальных игроков, заинтересованность которых существует в регионе. Это – сложная и непростая задача, задача не одного дня, но она осуществима, если достижимое осуществить через призму защиты прав и интересов кавказских народов.
Кярим Гумбатов
1. Журнал «Мир и политика», №10 (61). Октябрь 2011, Общественная дипломатия: стратегический курс геополитики России
2. Там же
3. Литературная газета, № 37 (67), 2010 г Народная дипломатия: взаимопонимание во имя развития
4. Там же
5. Доклад МГИМО от 2012 года «Грузия после выборов и перспективы Российско – Грузинские отношения», Николай Силаев, Андрей Сушенцов
6. Там же
7. Демографическая обстановка на Северном Кавказе, И.Г. Косиков, 04 июнь, 2001
8. Атипичное потепление русско-грузинских отношений, 16, март,.2013 Автор: Иосиф Арчвадзе
9. Портал «Россия — Грузия: экспертный диалог» О «Кавказском сотрудничестве» http://georgiamonitor.org/center.php
10. «Вестник Кавказа», 02 февраль, 2013 Перспективы российско-грузинских отношений http://www.vestikavkaza.ru/articles/Perspektivy-rossiysko-gruzinskikh-otnosheniy.html
11. «Диалог молодых профессионалов для мира и сотрудничества» http://www.caucasianhouse.ge/ge/about/news/44556677
12. «Кавказский узел», 11 октябрь, 2010 http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/175399/
13. «Кавказский узел», 17 октябрь, 2010 http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/175633/
14. «Кавказский узел», 16 октябрь, 2010 http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/175609/
15. Россия в глобальной политике, 2 ноябрь, 2011 год, Питер Семнеби, специальный представитель ЕС по Южному Кавказу