Вспышка войны 2008 года была довольно неожиданной для грузинского общества. В начале августа в средствах массовой информации сообщалось о стрельбе с обеих сторон и других столкновениях – это не было новостью, учитывая, что такие явления еще с 1990-х стали достаточно обычными для населения Южной Осетии с обеих сторон конфликта (1).
Справедливости ради отметим, что сообщения о вторжении грузинских вооруженных сил в Цхинвали 8 августа вызвали смешанную реакцию в грузинском обществе: потенциально ожидалось, что за этим последует вмешательство России. Однако грузинские телеканалы до позднего вечера 8 августа сообщали о противоположном (2).
Помимо политических, экономических и социальных последствий, российско-грузинский вооруженный конфликт в августе 2008 года вскрыл ряд серьезных вопросов по международному праву. С одной стороны, конфликт 2008 года возобновил дебаты относительно применения государством вооруженной силы против своих же регионов и/или других стран, о возможности и пределах использования права на самооборону, о критериях эффективного контроля территории, о законности поддержки местных военизированных групп, о пределах ответственности государства за свои действия и, конечно же, относительно соотносимости между двумя универсальными и в то же время взаимно пересекающимися принципами международного права – принципом территориальной целостности государств и правом на самоопределение народов. С другой стороны, российско-грузинский вооруженный конфликт сопровождался серьезными нарушениями международного гуманитарного и уголовного права, а также нарушением прав человека. Согласно организации Хьюман Райтс Вотч, как грузинские, так и российские (а также осетинские) вооруженные силы нарушали правила ведения войны в Южной Осетии в августе 2008 года, а также сразу после конфликта, что привело к множественным потерям, гибели и ранениям среди гражданского населения, множественным случаям уничтожения имущества и вынужденному переселению мирного населения (3). Пятидневная война закончилась появлением в Грузии 23 000 новых вынужденных переселенцев (4).
Результатом войны, среди прочего, также стали несколько межгосударственных и тысячи индивидуальных жалоб как от России, так и от Грузии, поданные в различные международные судебные инстанции (в том числе Международный суд ООН (5), Европейский суд по правам человека (6) и Международный уголовный суд (7)).
Международный правовой спор между Грузией и Россией
Сразу после окончания военных действий грузинское правительство обратилось к международным механизмам против России.
Одним из первых (12 августа 2008 года) в Международный Суд ООН было передано дело, основанное на Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации (8). В жалобе указывалось, что Россия занималась этнической чисткой грузин в Абхазии и Южной Осетии еще в ходе конфликта в 1990-х, а также в августе 2008 года (9). Международный Суд ООН постановил, что заявка Грузии не может быть принята к рассмотрению по процедурным причинам, поскольку Грузия не выполнила требования по проведению предварительных переговоров (10). Решение Международного Суда в обществе и в профессиональных кругах Грузии вызвало смешанные чувства. Некоторые считали, что дело было отклонено из-за отсутствия профессионализма с грузинской стороны, что выразилось в преждевременности подобных действий. Другие высказывали мнение, что такое решение суда было неизбежным, принимая во внимание российский фактор, Грузия же не совершила никаких ошибок при подаче заявки (11). Не имеет значения, какую точку зрения мы поддерживаем, но одно обстоятельство остается спорным: было ли необходимо подавать заявку так поспешно, а именно 12 августа, когда страна все еще была в состоянии войны; привели ли эти поспешные действия и непринятие во внимание всех обстоятельств к тому, что Международный Суд ООН уклонился от вынесения субстантивного решения по этой явно сложной политической и правовой проблеме?
Уже 11 августа 2008 года Грузия подала заявление в ЕСПЧ с просьбой издать Указ о введении временных мер против России. Грузия требовала, чтобы Российской Федерации приказали защищать права человека, гарантированные Европейской конвенцией о защите прав человека (12). ЕСПЧ впоследствии призвал и Россию, и Грузию принять все возможные меры по предотвращению нарушений прав человека. Межгосударственная жалоба Грузия против России (2) была принята ЕСПЧ 13 декабря 2011 года, однако суд до сих пор не вынес решения по этому вопросу (13).
Помимо межгосударственных жалоб, с помощью грузинских и международных НПО (14) в ЕСПЧ были поданы индивидуальные заявки против России от имени более чем тысячи вынужденных переселенцев. Жалобы, основанные на фактах и являющиеся достаточно обоснованными, свидетельствуют о фактах нарушения фундаментальных прав человека – в том числе права на жизнь, права на собственность, частную и семейную жизнь, о нарушении запрета на пытки и негуманное обращение, вынужденное переселение, незаконное лишение свободы и т.д. (15).
Жалобы также были внесены в ЕСПЧ против Грузии, среди прочего – по поводу смерти гражданских лиц в результате бомбежки Цхинвали и о пропаже этнических осетин после того, как они якобы были арестованы грузинскими военными или полицейскими (16). Следует принять во внимание тот факт, что подача жалоб в ЕСПЧ против Грузии грузинскими же организациями раздражала тогдашнее грузинское правительство и часть грузинского общества, находившегося под сильным влиянием государственной пропаганды: Грузия – единственная жертва конфликта.
Одним из примеров может послужить телевизионная передача «Post Scriptum» (показанная на про-правительственном канале «Rustavi 2» 12 декабря 2009 года), в которой в негативном контексте упоминалась «Ассоциация молодых юристов Грузии», якобы представлявшая интересы осетинских «преступников», а не жертв нарушения прав человека в результате вооруженного конфликта (17).
Несмотря на то, что Грузия является членом Международного уголовного суда (МУС), официально она не обратилась в МУС с просьбой расследовать преступления, совершенные в ходе войны 2008 года – в то время как Российская Федерация, даже не являющаяся подписчиком Римского статута, представила огромное количество материалов в МУС после окончания военных действий, с целью доказать факты преступлений, якобы совершенных грузинской стороной против населения Южной Осетии. Позиция грузинского правительства заключалась в отсутствии надобности подавать заявку в МУС, поскольку грузинские власти самостоятельно проводили расследование всех заявленных преступлений. Возможно, грузинские власти не имели желания подавать дело в МУС также из-за отсутствия уверенности в том, что полномочия МУС распространяются на осетинские вооруженные формирования и российских военнослужащих – Россия просто не стала бы сотрудничать (18). Позиция правительства скептически была принята оппонентами, отмечавшими, что если бы МУС начал расследование, ряд грузинских официальных лиц были бы названы ответственными в происшедшем – поэтому Грузия и решила не подавать заявок в МУС (19).
Главный прокурор МУС Луис-Габриэль Морено-Окампо 14 августа 2008 года официально заявил о том, что согласно Римскому статуту, было начато предварительное изучение ситуации, создавшийся между Грузией и Россией. 27 ноября 2012 года, Офис прокурора принял второе постановление о предварительном расследовании. В отчете перечислялись предполагаемые преступления, попадающие под юрисдикцию МУС: насильственное переселение грузинского населения, нападение на российских миротворцев, незаконное нападение на гражданское население и гражданские объекты, уничтожение имущества, мародерство, пытки и другие формы негуманного обращения. Согласно отчету, офис прокурора искал ответы на вопросы: были ли прекращены расследования, проводившиеся каждой стороной, а также был ли назван препятствием недостаток сотрудничества между российскими и грузинскими властями и можно ли его преодолеть путем налаживания взаимной правовой помощи между двумя государствами (20).
Расследования предполагаемых военных преступлений, проведенные в Грузии и России
Как грузинские, так и российские власти инициировали уголовные расследования событий августа 2008 года и официально заявили, что готовы преследовать преступников в их национальных юрисдикциях. Однако в то время как российские и грузинские власти обменивались взаимными упреками по поводу недостатка правовой помощи и сотрудничества друг с другом в рамках уголовных расследований, похоже, что Российские и Грузинские расследования до сегодняшнего дня остаются под политическим влиянием, в целом направлены на возложение вины на другую сторону конфликта и, таким образом, лишены объективности. Кроме того, по прошествии более четырех лет, ни жертвам и/или их законным представителям, ни другим заинтересованным лицам, ни общественности не предоставляется никакая информация о каком-либо продвижении в столь зарекомендованных государственных расследованиях.
Одновременно с этим, несколько международных организаций опубликовали свои выводы по поводу событий августа 2008 года и их расследования, ставя под сомнение утверждения властей о том, что проводятся эффективные национальные расследования. Так, 29 сентября 2010 года, Комиссар Совета Европы по правам человека Томас Хаммарберг, опубликовал свой отчет «Мониторинг расследования дел лиц, пропавших без вести во время и после вооружённого конфликта в Грузии в августе 2008 года». Хаммарберг подчеркнул существенные «недостатки» в расследованиях, проведенных грузинскими властями в связи с пропажей без вести в ходе конфликта 2008 года этнических осетин (21). Два отчета, опубликованные Норвежским Хельсинским комитетом, основанные на исследованиях и информации, собранной грузинскими правозащитными организациями, указывают на серьезные недостатки в расследовании военных преступлений в Грузии (22). Более того, во «Всемирном докладе Хьюман Райтс Вотч 2012 года» отмечается, что грузинским властям все еще предстоит обеспечить всестороннее расследование и ответственность за нарушения прав человека и международного гуманитарного права своими вооруженными силами (23). Общественные организации в Грузии неоднократно выражали свою озабоченность тем, что государственному расследованию не хватает определенного уровня подлинности (24).
Уголовное расследование, проводимое Следственным комитетом Российской Федерации (СК РФ)
В момент, когда вспыхнули военные действия между Грузией и Россией, 8 августа 2008 года, Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело. Дело касалось «фактов геноцида и массовых убийств российских граждан на территории Республики Южная Осетия и российских миротворцев» (ст. 357 и 105 Уголовного кодекса РФ [УК РФ]). Иными словами, российские власти инициировали расследование преступлений, совершенных против российских граждан вне российской территории грузинской стороной (грузинской армией и/или военизированными группами, союзниками и т.д.). 4 марта 2010 года, СК РФ возбудил второе уголовное расследование, в этот раз, по ст. 356 УК РФ (Применение запрещенных средств и методов ведения войны), ст. 359 УК РФ (Наемничество) и ст. 360 УК РФ (Нападение на лиц или учреждения, пользующихся международной защитой). Впоследствии, эти два уголовных дела были объединены согласно ст. 153 Уголовно-процессуального кодекса РФ (УПК РФ), позволяющей соединять дела в случае совершения несколькими лицами одного или нескольких преступлений в соучастии.
В апреле-мае 2009 года, несколько российских и грузинских НПО – в том числе Правозащитный центр «Мемориал», Российская общественная инициатива «Справедливость» и «Ассоциация молодых юристов Грузии» (АМЮГ), – направляли в СК РФ информацию о преступлениях, вероятно совершенных Российской армией и/или совместно с южно-осетинскими военизированными группировками. Эти преступления включали в себя убийства гражданских лиц (этнических грузин), незаконное лишение свободы, побои, принудительный труд, уничтожение имущества и др. В результате СК РФ ответил, что уголовное дело по факту геноцида и массовых убийств российских граждан и российских миротворцев уже было возбуждено в августе 2008 года, и СК РФ не имеет юрисдикции расследовать преступления, совершенные за пределами территории РФ. Иными словами, СК РФ отказался расследовать преступления, упомянутые этими НПО по причине якобы отсутствия экстерриториальной юрисдикции, вопреки тому, что тот самый СК РФ установил свою юрисдикцию в отношении преступлений, совершенные против российских граждан. Такой произвольный и выборочный подход явно противоречит существующему законодательству, предоставляющему следственным органам экстерриториальную юрисдикцию в отношении расследований преступлений, совершенных против российских граждан, а также в отношении преступлений, совершенных российскими гражданами. Более того, в ст.12-2 УК РФ указано:
«Военнослужащие воинских частей Российской Федерации, дислоцирующихся за пределами Российской Федерации, за преступления, совершенные на территории иностранного государства, несут уголовную ответственность по настоящему Кодексу, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации» (25).
В то же время российские власти публично и неоднократно заявляли, что в ходе военных действий 2008 года российские военнослужащие не совершали преступлений. В частности, российские власти предоставили следующую информацию Международной миссии по установлению фактов конфликта в Грузии:
«[…] Не было обнаружено случаев, когда российская сторона могла бы прибегнуть к незаконным методам ведения войны в ходе грузино-южноосетинского конфликта […]
В ходе военных действий никаких преступлений не было совершено против гражданских лиц военными, солдатами, военными подразделениями или властями Российской Федерации […]
Контроль и мониторинг материалов, а также данные по запросу военной прокуратуры не подтвердили утверждений о том, что российские военные совершили незаконные убийства грузинских граждан, что их имущество было подвержено мародерству, что этнические грузины были насильно размещены в лагерях для задержанных, что им было отказано в праве вернуться в свои дома, что российские военные не выполнили обязательства защитить этнических грузин, а также что воздушные/ракетные удары и артиллерийский огонь были направлены против социальной инфраструктуры на территории Южной Осетии и Грузии» (26).
Российское правительство также заявило, что в течение всего периода военных действий в Южной Осетии и Абхазии с 8 по 12 августа 2008 года, российские вооруженные силы задержали только тех грузинских военнослужащих, которые согласно Международному гуманитарному праву (МГП), считались участниками конфликта, комбатантами и что с ними обращались соответствующим образом. Российские власти также заявили, что все требования МГП по защите гражданского населения были соблюдены (27).
Отказ в рассмотрении информации, представленной различными НПО о преступлениях, вероятно совершенных российскими военнослужащими был обжалован Правозащитным центром «Мемориал» в Басманном районном суде города Москвы. 12 сентября 2011 года районный суд отклонил жалобу на том основании, что СК РФ якобы проводил проверку информации, предоставленной НПО в рамках (первого) уголовного дела, возбужденного по фактам геноцида и массовых убийств граждан и военнослужащих РФ, вопреки крайнему нежеланию грузинских властей сотрудничать с российским следствием. Иными словами, СК РФ проверял информацию, предоставленную НПО почти два с половиной года (с апреля 2009 по сентябрь 2011 года), в то время как на проверку сообщений о совершенных преступлениях УПК РФ отводит максимум 30 дней (28). Исходя из имеющейся у авторов статьи информации, на апрель 2013 года процессуальное решение по заявленным преступлениям НПО так и не вынесено. Иными словами, несмотря на ограничение в 30 дней, установленное УПК РФ, СК РФ уже четыре года занимается проверкой информации, поданной НПО о преступлениях, вероятно совершенных российскими военнослужащими.
Даже если предположить, что изложенная НПО информация не была исчерпывающей и достаточной для принятия процессуального решения, УПК РФ устанавливает, что следователь должен принять к сведению и проверить любую информацию о преступлении. Даже сообщения о преступлении в средствах массовой информации должны быть проверены следователем, с целью принятия решение – возбуждать или не возбуждать уголовное дело (29). Иными словами, в момент, когда следственным органам становится доступной информация о возможно совершенном преступлении, самостоятельная проверка такой информации и вынесение процессуального решения по результатом проверки является прямой обязанностью следственных органов. С этой точки зрения, ссылки на нежелание Грузинских властей сотрудничать с российским следствием выглядит как неубедительная отговорка от проведения расследования предполагаемых преступлений. Сам факт отсутствия каких-либо попыток СК РФ установления контакта с НПО-инициаторами сообщения о преступлении с целью получения дополнительной информации явно свидетельствует о нежелании российского следствия проводить расследование заявленных преступлений.
Важно также отметить и тот факт, что отсутствие принятия решения по сообщению о преступлении создает ситуацию невозможности заинтересованным лицам получить доступ к материалам расследования/проверки информации о совершенном преступлении. Как результат, такая ситуация лишает НПО и другие заинтересованные лица следить за эффективностью расследования, объективностью оценки ситуации и полнотой сбора доказательств, которые со временем могут портиться или даже исчезнуть. Такая ситуация, как следствие, повышает риск невозможности установления истинной картины событий.
Уголовное расследование, проведенное грузинскими следственными органами
Согласно информации, полученной из прокуратуры Грузии, было открыто расследование по ст. 407 (Геноцид), ст. 411 (Умышленное нарушение норм МГП в ходе военного конфликта) и ст. 413 (Нарушение других норм МГП) Уголовного Кодекса Грузии (30). Уголовное расследование было также инициировано в ряде случаев, когда грузинские военнослужащие и/или полицейские якобы совершили преступления (31). Информация, полученная из прокуратуры Грузии, свидетельствует о проведении различных мероприятий (допрос свидетелей, изучение места преступления и т.д.), однако расследование не было завершено ни в одном из этих случаев (32).
Доступ к информации о ходе национального расследования для общественности очень ограничен. Причина этому – положения Уголовно-процессуального кодекса Грузии, который не предоставляет жертвам (пострадавшим) доступа к материалам следствия, и Общий административный кодекс (статья 3 (5)), согласно которому информация, касающаяся судопроизводства в международных трибуналах секретная, а правительство Грузии является заинтересованной (или одной из) сторон.
Новые грузинские власти заявили, что они готовы и мотивированы для расследования преступлений, предположительно совершенных во время войны 2008 года. Официальные заявления, среди прочего, сделали новый Министр юстиции и Главный прокурор Грузии. Они оба подчеркнули, что у Грузии есть международные обязательства по проведению расследования и что правительство готово выполнить это обязательство (33). Так же было отмечено, что если власти Грузии не расследуют военные преступления 2008 года, они будут обязаны передать дело в МУС.
,,Целью Главного прокурора и моей целью является провести внутреннее расследование преступлений августовской войны, но в том случае, если это не получится, либо мы окажемся не компетентными, либо на это не окажется политической воли, мы будем вынуждены следить за процессом в Гааге, и эти дела будут расследованы на международном уровне,, — отметила действующий Министр юстиции Тея Цулукиани (34).
Однако следует отметить, что несмотря на реальные попытки правительства Грузии расследовать преступления, предположительно совершенные в ходе войны 2008 года, существуют объективные обстоятельства, при которых могут возникнуть определенные вопросы. С целью анализа этих обстоятельств, следует вначале прояснить отличие между различными категориями преступлений: 1) преступления, совершенные против грузинского населения российскими военнослужащими и/или осетинскими военизированными группировками на так называемой южно-осетинской территории; 2) преступления, совершенные в так называемой буферной зоне против грузинского населения российскими военными и южно-осетинскими военизированными группировками; и 3) преступления, якобы совершенные грузинскими военными или правоохранителями.
Желание грузинских властей провести расследование преступлений первой группы вызывает меньше вопросов. Напротив, если судить объективно, то в интересах грузинского правительства расследовать эти преступления и наказать злоумышленников. Однако грузинские правоохранители не имеют доступа в Южную Осетию, где якобы были совершены эти преступления. Поэтому единственными доказательствами, доступными грузинским правоохранителям, являются показания жертв и очевидцев. Однако возможность проведения всеобъемлющего расследования, которое привело бы к наказанию преступников, находится под сомнением без должного доступа к месту преступления.
Существует гораздо больше объективных и субъективных возможностей расследовать преступления, попадающие под вторую категорию, в которой грузинское население является жертвой, а российские или южно-осетинские вооруженные силы – предполагаемыми преступниками. Опять же, в этом случае почти не вызывает сомнений желание грузинского правительства расследовать преступления. Препятствий расследованию преступлений в бывшей буферной зоне нет, поскольку сейчас она полностью контролируется грузинскими властями, и следственные органы имеют обширные возможности по проведению необходимых мер. Тем не менее, до сих пор не замечено каких-либо видимых элементов эффективного расследования этих преступлений (35).
Что касается третьей категории, факты указывают не на официально заявленную позицию государственной власти, а на обратное: власть демонстрирует отсутствие желания (во всяком случае, при предыдущей власти) расследовать преступления, совершенные грузинской стороной (36).
Заключение
Похоже, что несмотря на взаимные разногласия и противоречивые позиции российских и грузинских властей в оценке событий 2008 года, их подход к расследованию преступлений, совершенных в ходе военных действий, во многом схож. Кажется, что до настоящего времени, и российское, и грузинское расследование находятся под существенным политическим влиянием, и направлено, скорее на оправдание своих действий, а не на восстановление справедливости в отношении жертв. Обе стороны винят друг друга в совершении преступлений и отрицают уголовную ответственность своих военнослужащих и /или должностных лиц. В то же время, оба государства обвиняют друг друга в отсутствии сотрудничества и правовой помощи в рамках своих расследований.
Однако, учитывая недавнее развитие событий в Грузии (после парламентских выборов 1 октября 2012 года), кажется, что новое правительство сильно мотивировано по проведению реального расследования, по крайней мере, такова позиция действующих высокопоставленных чиновников; так же может появится возможность сотрудничества между Грузией и Россией по уголовному судопроизводству. Такая возможность была упомянута и в последнем отчете Прокурора МУС .
Если же сотрудничество вновь не состоится, то все же у обеих сторон есть возможность провести собственное расследование, в пределах объективного следствия.
Кроме того, оба государства должны обеспечить прозрачное национальное расследование с предоставлением необходимой информации о прогреccе расследования жертвам вооруженного конфликта и их родственникам. Участие жертв в расследовании является важным аспектом для объективного, справедливого судопроизводства.
Однако, если даже и российское, и грузинское официальное расследование останутся односторонними и необъективными, сохраняется надежда, что информация, собранная обеими сторонами, будет должным образом использована международными судебными структурами – в том числе ЕСПЧ и МУС. Таким образом, международное правосудие может сыграть ключевую роль в установлении истины, в предоставлении всем жертвам российско-грузинского конфликта 2008 года компенсации, в выявлении и наказании виновных и в привлечении их к соответствующей ответственности.
Фуркат Тишаев, Натия Кацитадзе
1. Доклад независимой Международной миссии по установлению фактов конфликта в Грузии (IIFFMCG), том II, стр. 204-208. Режим доступа: http://www.ceiig.ch/pdf/IIFFMCG_Volume_II.pdf
2. См.: http://www.youtube.com/watch?v=p4tp9RZAKKs (Ш. Утиашвили – глава информационно-аналитического отдела Министерства внутренних дел, объясняет боевые успехи Грузии).
3. См. отчет организации Хьюман Райтс Вотч под названием «На войне как на войне? Нарушения гуманитарного права и жертвы среди гражданского населения в связи с конфликтом в Южной Осетии»: http://www.hrw.org/news/2009/01/22/russiageorgia-all-parties-augustsouth-ossetia-conflict-violated-laws-war
4. В результате вооруженных конфликтов в Абхазии и Южной Осетии в 1990-х годах до 300 000 вынужденно переселенных лиц проживали на территории, подконтрольной грузинским властям до 2008 года.
5. См., в частности, решение Международного Суда ООН от 1 апреля 2011 г. об отказе в принятии к рассмотрению вопроса о применения Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации (Грузия против Российской Федерации). Режим доступа: http://www.icj-cij.org/docket/files/140/16398.pdf
6. Более 400 заявок против России были переданы в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) от грузинских соискателей и около 2 000 заявок от российских граждан были переданы в ЕСПЧ против Грузии. См. также решение ЕСПЧ от 13 декабря 2011 г. о принятии к рассмотрению международной заявки по поводу вооруженного конфликта в августе 2008 г. (Грузия против России (II), № 38263/08). Режим доступа: http://hudoc.echr.coe.int/sites/eng/pages/search.aspx?i=001-108097
7. Прокурор Международного Уголовного Суда (МУС) получил более 3 851 сообщений от индивидуальных лиц и гражданских организаций в отношении преступлений, совершенных в ходе российско-грузинского конфликта 2008 года. См. также отчет о предварительном изучении ситуации прокурором МУС по поводу российско-грузинского конфликта в августе 2008 г. Режим доступа:
http://www.icc-cpi.int/NR/rdonlyres/63682F4E-49C8-445D-8C13-F310A4F3AEC2/284116/OTPReportonPreliminaryExaminations13December2011.pdf
8. Дело по подаче заявки о применении Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации. Официальный сайт Министерства юстиции Грузии: http://www.justice.gov.ge/index.php?lang_id=GEO&sec_id=695
9. Применение Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации (Грузия против Российской Федерации): http://www.icj-ij.org/docket/index.php?p1=3&p2=2&case=140&code=GR&p3=0
10. Решение Международного уголовного суда от 1 апреля 2011 г. Режим доступа: http://www.icj-cij.org/docket/index.php?p1=3&p2=2&case=140&code=GR&p3=4
11. Грузия против России (о решении МУС, Грузинский институт российских исследований, 5 мая 2011 г.). Режим доступа: http://www.myvideo.ge/?video_id=1310189
12. Грузия против России. Сражение номер два, от 22.09.2011 г. http://www.radiotavisupleba.ge/content/article/24336494.html
13. Решение от 13 декабря 2011 г. по делу Грузии против Российской Федерации (II), заявка № 38263/08 в Европейском суде по правам человека. http://hudoc.echr.coe.int/sites/eng/Pages/search.aspx#{«docname»:[«»GEORGIAv.RUSSIA(II)»»],»documentcollectionid»:[«COMMITTEE»,»CLIN»,»ADVISORYOPINIONS»,»REPORTS»,»RESOLUTIONS»],»itemid»:[«001-108097»]}
14. «Ассоциация молодых юристов Грузии», «42-я статья Конституции», «Центр по правам человека», «Европейский центр защиты прав человека» (EHRAC) и «Правовая инициатива по России» (SRJI).
15. См. заявление правительства Грузии в ЕСПЧ, «24 часа», 30.01.2012 г.: http://24saati.ge/index.php/category/news/justice/2012-01-30/24670, а также «Дополнительные материалы, переданные в ЕСПЧ против России» («Радио Свобода», 13.02.2009 г.): http://www.radiotavisupleba.ge/content/article/1956622.html
16. В заявках, поданных против России, процедура была начата как единое дело «Кобаладзе и другие против Российской Федерации» № 50135/09. С другой стороны, процесс передачи информации по нескольким заявкам, поданным против Грузии, был практически завершен. См.: «Четыре грузина против Российской Федерации в Страсбурге» («Радио Свобода», 06.07.2011 г.): http://www.radiotavisupleba.ge/content/article/24257205.html
17. «Post Scriptum», 12.12.2009 г. Режим доступа: http://www.rustavi2.com/news/programs_rug.php?rec_start=150&pg=&id_clip=&l=16#more_newss
В документах, поданных в ЕСПЧ, правительство Грузии не отрицало, что четыре осетина были арестованы Министерством внутренних дел Грузии незаконно, без ордера суда на арест, на четыре месяца.
См. «Казиев, Лалиев и Елоев против Грузии (№ 50127/09)» и «Техов и Техов против Грузии (№ 37526/10)».
Дела по ряду грузин, арестованных незаконно в Цхинвали, были поданы в ЕСПЧ «Ассоциацией молодых юристов Грузии», в том числе «Кобаладзе и др. против Российской Федерации», «Ахвледиани и Такадзе против Российской Федерации», «Миделашвили против Российской Федерации».
См. «Четыре грузина против Российской Федерации в Страсбурге» («Радио Свобода», 06.07.2011 г.): http://www.radiotavisupleba.ge/content/article/24257205.html
«Ассоциация молодых юристов Грузии» 22.12.2009 г. подала иск против телекомпании «Rustavi 2» за искажение фактов. См. заявление «Ассоциации молодых юристов Грузии» о репортаже «Rustavi 2» от 13.12.2009 г: http://gyla.ge/geo/news?info=346; http://gyla.ge/geo/news?info=347
18. См. отчет «Не могут или не хотят» Норвежского Хельсинского Комитета (2011 г., стр. 14) Режим доступа:. http://nhc.no/filestore/Publikasjoner/Rapporter/2011/Report_2_11_web.pdf
19. «Власти боятся подать заявку в МУС», интервью с Тиной Хидашели от 15.04.2011 г. Режим доступа: http://www.republicans.ge/index.php?module=News&func=display&sid=2592&lang=ka
20. «Отчет о предварительной деятельности по расследованию», ноябрь 2012 г., Офис прокурора МУС. См.: http://www.icc-cpi.int/NR/rdonlyres/C433C462-7C4E-4358-8A72-8D99FD00E8CD/285209/OTP2012ReportonPreliminaryExaminations22Nov2012.pdf
21. Мониторинг расследования дел лиц, пропавших без вести во время и после вооружённого конфликта в Грузии в августе 2008 года. Страсбург, 29 сентября 2010 г. Режим доступа: https://wcd.coe.int/com.instranet.InstraServlet?Index=no&command=com.instranet.CmdBlobGet&InstranetImage=1705825&SecMode=1&DocId=1628142&Usage=2
22. Два отчета за 2011 г. («Не могут или не хотят» и «Грузия и борьба с синдромом безнаказанности после грузино-российской войны 2008 года») доступны на сайте www.nhc.no
23. «Всемирный доклад Хьюман Райтс Вотч 2012 года», стр. 462: http://www.hrw.org/sites/default/files/reports/wr2012.pdf
24. «НПО подают заявки в Международный Суд ООН с просьбой провести расследование военных преступлений» («Радио Свобода», 24.04.2012 г.): http://www.radiotavisupleba.ge/content/article/24558400.html
25. Уголовный кодекс РФ доступен по ссылке: http://www.legislationline.org/documents/section/criminal-codes/country/7
26. См., в частности, отчет Норвежского Хельсинского Комитета под названием «В ожидании российского правосудия», 3/2012 г., стp. 18-19, доступного по ссылке: http://www.nhc.no/filestore/Publikasjoner/Rapporter/2012/Rapport_3_12_web.pdf
27. См., в частности, «Доклад Независимой международной миссии по установлению фактов конфликта в Грузии», сентябрь 2009 г., том III, стр. 425 и 418, доступный по ссылке: http://www.ceiig.ch/pdf/IIFFMCG_Volume_III.pdf
28. См. ст. 144.3 УПК РФ по ссылке: http://www.legislationline.org/documents/section/criminal-codes/country/7
29. См. ст. 144.1 УПК РФ по ссылке: http://www.legislationline.org/documents/section/criminal-codes/country/7
30. Письмо из Генпрокуратуры Грузии «Ассоциации молодых юристов Грузии» от 08.03.2009 г.
31. См. заявки, внесенные в ЕСПЧ: Казиев, Лалиев и Елоев против Грузии, Техов и Техов против Грузии, Бекоева и др. против Грузии, Техова против Грузии, Сиполс против Грузии, Тибилова и др. против Грузии
32. См. «Преступления, совершенные в ходе войны 2008 года, не останутся безнаказанными», «Ассоциация молодых юристов Грузии», 18.12.2012 г. http://gyla.ge/geo/news?info=858
33. Statement of the Ministry of Justice, December 2012 http://www.justice.gov.ge/index.php?lang_id=GEO&sec_id=23&info_id=4952
Statement of the Mister of Justice, Thea Tsulukiani, 8 April 2013 http://www.interpressnews.ge/ge/politika/235518-thea-tsulukiani-prezidentis-dakithkhvis-aucileblobaze-saubrobs.html , See, also, Iveroni, 15 April 2013 http://www.iveroni.com.ge/2012-01-19-17-16-29/31172-agvistos-omthan-dakavshirebith-prezidentthan-erthad-maghalchinosnebic-daikithkhebian.html?lang=ka-GE
Statement of the Minister of Defense, Irakli Alasania, April 2013 http://www.youtube.com/watch?v=w18y4_J7iFk&feature=youtu.be
Statement of the Chief Prosecutor of Georgia, Archil Kbilashvili, Iveroni, 11 April 2013 http://www.iveroni.com.ge/2012-01-19-17-16-29/30938-qagvistos-omis-shesastsavlad-prokuraturashi-specialuri-sagamodziebo-jgufi-sheiqmnebaq.html?lang=ka-GE
34. Iveroni, 15 April 2013 http://www.iveroni.com.ge/2012-01-19-17-16-29/31172-agvistos-omthan-dakavshirebith-prezidentthan-erthad-maghalchinosnebic-daikithkhebian.html?lang=ka-GE
35. См. «Грузия и борьба с синдромом безнаказанности после грузино-российской войны 2008 года», Норвежский Хельсинский Комитет, 2011 г., стр. 6-7. http://www.nhc.no/filestore/Publikasjoner/Rapporter/2011/Report_3_11_web.pdf
См. «Преступления, совершенные в ходе войны августа 2008 года, должны быть расследованы» http://gyla.ge/geo/news?info=858
36. Мониторинг расследования дел лиц, пропавших без вести во время и после вооружённого конфликта в Грузии в августе 2008 года, Страсбург, 29 сентября 2010 года https://wcd.coe.int/com.instranet.InstraServlet?Index=no&command=com.instranet.CmdBlobGet&InstranetImage=1705825&SecMode=1&DocId=1628142&Usage=2
37. «Отчет о предварительной деятельности по расследованию», Офис прокурора МУС, ноябрь 2012 г. Режим доступа: http://www.icc-cpi.int/NR/rdonlyres/C433C462-7C4E-4358-8A72-8D99FD00E8CD/285209/OTP2012ReportonPreliminaryExaminations22Nov2012.pdf
