Вряд ли всерьез можно говорить о том что в России сегодня существует цензура в общепринятом значении этого слова. То есть прямого контроля государственных органов над материалами СМИ практически не существует. Однако есть несколько факторов, которые оказывают серьезное влияние на медиа-контент, и создают совокупный эффект, сопоставимый по силе с таким контролем.
Первый фактор – экономический.
Нормальное существование СМИ, будь то телеканал, журнал, газета или сайт, возможно только при его надлежащем финансировании. СМИ может быть либо самодостаточным, перекрывая свои расходы, поступлениями от рекламы. Либо оно должно жить за счет внешних источников, например на средства своего владельца.
В общем-то, это нормальная, хорошо себя зарекомендовавшая себя в большинстве стран схема. Это неоднократно подчеркивал и Медведев, говоря о свободном рынке и равных возможностях для СМИ зарабатывать на нем. Однако это лукавство. Того же порядка, что и «у нас правовое государство – идите в суд» или «у нас демократия, мнение депутатов – это мнение избравшего их народа».
В российских условиях независимые СМИ в первую очередь сталкиваются именно с финансовыми проблемами, хотя объективных предпосылок для этого зачастую нет. Пример «Новой газеты» в этом плане показателен. Несмотря на значительную аудиторию, в издании практически не размещается реклама, а беспрецедентное давление на одного из совладельцев газеты – банкира Александра Лебедева, ставит под угрозу оставшийся источник финансирования.
Таким образом, административное давление на рекламодателей с одной стороны, а на владельцев издания (точнее на их основной бизнес) – с другой, может очень быстро обескровить любой даже самый успешный медиа-проект.
Второй фактор, тесно увязанный с первым – ориентация на спрос.
Доходы изданий во многом зависят от степени вовлеченности массовой аудитории. Соответственно, рейтинги на телевидении, тиражи у газет и просмотры на сайтах – становятся важнейшими показателями эффективности. И многие издания, выстраивая редакционную политику, ориентируются исключительно на материалы, востребованные как можно более широкой аудиторией.
В связи с этим, показательно, что в короткий промежуток между первым митингом на Болотной площади и выборами Президента очень многие издания демонстрировали потрясающий для себя уровень свободомыслия. Это было продиктовано резким всплеском политизированности общества и, соответственно, спросом на такого рода контент. Даже всегда лояльные к Путину СМИ в эти дни позволяли себе резко негативные высказывания в его сторону. Впрочем, как только стал понятен вектор дальнейшего развития ситуации, такие настроения сменились на крайне противоположные.
Сегодня мейнстримом становится зачастую это откровенно «желтая» тематика: кричащие заголовки, больше грязи, эмоций, пикантных подробностей. Уже сложно провести границу между удовлетворением спроса низкосортным продуктом, и формированием этого спроса. Соответственно, сложно однозначно говорить о востребованности качественной журналистики в условиях когда она практически не предлагается массовой аудитории. Но тот факт, что она не может дать резкий прирост рейтинга, в современных российских условиях звучит, как приговор.
Третий фактор, возможно самый важный, связан с журналистикой, как профессией.
Если смотреть на вещи пессимистично, можно заключить, что она стремительно деградирует. Но даже при самом оптимистичном взгляде, заметны изменения и в какой-то части необратимые.
Сегодня принято много говорить о самоцензуре, как внутреннем факторе, ограничивающем свободу журналиста, своеобразном инстинкте самосохранения. Зачастую этот аргумент становится ключевым у самих журналистов, объясняющих свое нежелание касаться острых тем. Мол, это чревато конфронтацией с начальством, властью, прочими неприятностями, вплоть до угрозы жизни.
Практика показывает, что по большей части самоцензура – это миф. Возможно, на каком-то этапе эта проблема и была актуальна, но сегодня, на мой взгляд, на качество журналистики влияют куда более серьезные аспекты, назовем их прагматичным подходом и элементарной ленью.
Молодое поколение журналистов почти поголовно подвержено этому, легко приспосабливаются к новой реальности и многие из сторожил медиа-сферы.
Дело в том, что гипотетическая возможность сделать себе имя (что само по себе кроме почета и уважения ничего не гарантирует) на хороших, качественных материалах, в большинстве случаев меркнет перед куда более реальными возможностями, для реализации которых даже не нужны особые таланты.
Особенно если говорить о региональной журналистике, на первый план выходит не качество материалов, а их количество. Так, на денежное вознаграждение влияют исключительно количественные показатели: количество знаков, хронометраж (в сетевых изданиях иногда – число просмотров). А значит, за то время, что будет потрачено на хорошую аналитику или серьезное журналистское расследование можно сделать в несколько раз больше посредственных сюжетов или статей. Соответственно, заработать в несколько раз больше. Так зачем же отказывать себе в деньгах?
А если у тебя есть еще и некоторый талант, то спектр соблазнов гораздо шире – коммерческие материалы, политический пиар, «джинса» и откровенная «заказуха». Они открывают широкие и перспективы быстрого достижения достойного уровня благосостояния. Хорошая машина, квартира, стильная одежда и отдых на хороших курортах. На каком-то этапе, возможно, – переезд в столицу, где спрос на подобные услуги гораздо больше, а вознаграждение щедрее.
Моральные принципы? Гражданское самосознание? В этой системе ценностей они отсутствуют. «Если эту работу не сделаю я – ее сделает кто-то другой» — стандартный ответ на всевозможные обвинения в нечистоплотности.
В стране, где очень много денег, и успешность постепенно возводится в культ, сложно устоять перед соблазном именно такого пути. Поэтому, если говорить о профессионалах или людях, которые стремятся стать ими – это скорее исключение из общей массы мечтающих встроиться в существующую систему распределения благ.
Конечно, нельзя не учитывать и тот момент, что журналистика в истинном понимании этого слова в условиях современной России зачастую предполагает риск для здоровья и даже жизни. Впрочем, не стоит преувеличивать роль этого фактора, в том, что касается выбора журналистами профессиональных приоритетов. Такие риски возникают лишь тогда, когда деятельность журналиста несет в себе ущерб конкретным интересам вполне определенных людей.
Но оставаться человеком и гражданином, делать свою работу профессионально и никогда не переходить грань элементарного приличия – это вполне безопасно. Другой вопрос, что не всегда прибыльно и престижно.
Николай Жуков,
журналист