Тим Огден
Тимоти Огден является лектором в Международной школе экономики при Тбилисском государственном университете Он получил образование в Королевской школе Вустера, после чего проучился на факультете политических наук в Килском университете, в Великобритании.
/Оригинальная версия статьи доступна на английском языке/
Аннексия Крымского полуострова и последующая война в Восточной Украине еще раз продемонстрировали нежелание Запада открыто противостоять Российской Федерации…
Опубликование спутниковых изображений НАТО, на которых российские военные силы пересекают российско-украинскую границу, вызвало обвинения со стороны Запада и отрицание со стороны Москвы, но в то время как российские опровержения высмеивались от Варшавы до Вашингтона и высказывались призывы к миру, попытки, предпринятые для введения прекращения огня, были незначительны.
Тем не менее Запад оказался в затруднительном положении. Революционное украинское правительство, которое он поддерживает, по-прежнему страдает хронической коррупцией до такой степени, что вице-президент Байден заявил украинскому парламенту о возможном прекращении Американской помощи, если вопрос не будет в скором времени разрешён. Кроме того, некоторые чиновники (например, мэр Киева и бывший чемпион мира по боксу в тяжелом весе Виталий Кличко) считаются неподходящими для политического поста. Определенная часть американских СМИ неохотно осуждают сепаратистский настрой в Восточной Украине ввиду некомфортных параллелей с рождением США, как отделившейся британской колонии; сегодня право на самоопределение настолько же в силе, насколько и в 1776 году.
Запад (в особенности Соединенные Штаты) столкнулся с подобной дилеммой в 2008 году во время непродолжительной войны Грузии с Российской Федерацией – конфликта, вызванного сепаратистскими настроениями в Абхазии и Южной Осетии. Михаил Саакашвили – бывший президент Грузии, чье пребывание на посту отличалось значительной финансовой, политической и военной поддержкой со стороны Америки – утверждает, что поддерживаемые Россией осетинские войска открыли огонь по грузинским миротворцам, что позволило грузинской армии нанести обоснованный/законный ответный удар. По утверждениям Цхинвали и Москвы, грузинские войска атаковали первыми, что и привело к карательной экспедицию России, с целью отбросить грузин обратно к Тбилиси.
Вопрос, какая из сторон начала огонь, остается спорным, в то время как обе стороны представляют доказательства и аргументы. В настоящее время неизвестно, попытается ли расследование Международного Уголовного Суда, под началом Фату Бенсуды, о предполагаемом нарушении прав человека во время конфликта, установить ответственность грузинских войск за первый выстрел. Вне зависимости от исхода данного спора, заявления Москвы и Тбилиси о непреднамеренности и неготовности сторон к войне, кажутся спорными из-за целенаправленных военных учений и формирования соответствующей военной инфраструктуры по обе стороны грузинско-осетинской границы. И кто бы не выстрелил первым, высока вероятность, что президент Саакашвили, преданный друг Вашингтона, полагался на американскую поддержку в предотвращении нападения России, будь то в ответ на грузинское продвижение в Цхинвали или (как утверждает бывший президент) неспровоцированное вторжение на суверенную территорию Грузии.
Правление «Единого национального движения» под руководством Саакашвили было прервано в 2012 году после того, как коалиция «Грузинская мечта» победила на выборах. ЕНД – теперь в оппозиции – множество раз заявляло, что основатель и лидер «Грузинской мечты» Бидзина Иванишвили был марионеткой Москвы, желающий восстановить в стране контроль России. Эти заявления подкреплялись в мышлении некоторых тем фактом, что состояние миллиардера Иванишвили происходило из России, а его возвращение в Грузию в 2011 году было своевременным относительно выборов в следующем году. Однако, несмотря на мрачные предупреждения ЕНД о возвращении российского доминирования периода Советского Союза и ошеломляющими для Запада внезапными отставками премьер-министра Иванишвили и его преемника Ираклия Гарибашвили., правительство «Грузинской мечты» продолжило евро-атлантический курс страны.
Партия ЕНД все агрессивнее критиковало предложение «Грузинской мечты» нормализовать отношения с Российской Федерацией. Естественно, для политической партии в принципе сложно отклониться от установленного партийного курса, но попытки восстановить торговые и дипломатические отношения с Москвой находились в рамках, как здравого смысла, так и национальных интересов.
Достоин похвалы тот факт, что попытки Грузии ослабить напряжение с Россией не привели к отклонению страны от курса, направленного на интеграцию в НАТО и ЕС. После прихода правительства «Грузинской мечты» к власти, грузинские войска остаются в Афганистане в рамках операции «Твердая поддержка», в то время как другие части дислоцируются на миротворческих операциях в Центральноафриканской Республике. Все они прошли учения с силами НАТО. Кроме того, невероятно важное соглашение об Ассоциации/DCFTA было подписано с Евросоюзом в 2014 году, когда Брюссель пообещал полную либерализацию визового режима для грузинских граждан к лету 2016 года.
Однако, ввиду возобновленных усилий Грузии интегрироваться в Западные институты, попытки Тбилиси нормализовать отношения с Москвой были весьма неудачными. В 2012 году Грузия отозвала визовый режим для российских граждан, хотя ответного жеста еще не было; Россия утверждала, что облегчила визовый режим для грузин с декабря 2015 года, но полная его отмена была названа лишь «возможностью».
Заявления России о стремлении лишь к миру на своих границах, не принимаются всерьез ни в одних дипломатических кругах. Политика терпимости Запада к замаскированному присутствию российской регулярной армии в Украине или же заранее подготовленного наступления на Грузию в 2008 году, обусловлено желанием избежать прямой конфронтации. Это совсем неудивительно. Западные политические партии (особенно в США и Великобритании) по-прежнему пытаются оправиться от негативной общественной реакции на непопулярные войны в Ираке и Афганистане. Западное общество все меньше поддерживает возобновление соперничества, которое, по его мнению, осталось в эре Холодной войны, особенно сейчас, когда исламский экстремизм и широко распространенная иммиграция рассматриваются, как самые большие угрозы западным ценностям. Для многих Россия является врагом из прошлого, и это отношение одинаково отражается, как в действиях, так и в риторике западных политиков.
В то же время Москва едва ли пыталась объяснить множественные нарушения грузинского воздушного пространства за последние несколько лет. С 2013 года российские вертолеты несколько раз пролетали над административной пограничной линией (АПЛ), а затем над Гори, наверняка зная, что со стороны Грузии военного ответа не будет. Цель таких патрулей остается неясной. Российские военные самолеты, так же прощупывали воздушное пространство НАТО, но цель этих нарушений международного права была хотя бы понятна, так как известно, что российские пилоты фиксируют, насколько быстро западные самолеты могут перехватить их. Так как Грузия не поднимает в воздух свой ограниченный флот вертолетов или реактивных самолетов для сдерживания российских вторжений, эти действия служат лишь для провокации, зловещим напоминанием о военном присутствии Москвы прямо за грузинскими границами.
В то время, как эти провокации едва ли благоприятны для нормализации отношений между Москвой и Тбилиси, постепенное смещение АПЛ далее на юг и открытое похищение грузинских граждан, живущих на грузинской стороне осетинской границы, приносят еще больший вред. С 2013 года АПЛ была смещена на несколько километров ближе к Гори, в результате чего ряд грузинских сел были поглощены; случалось, что сельские жители просыпались на суверенной грузинской территории, но к обеду оказывались в Южной Осетии, после того, как российские войска смещали границу в течение дня.
Похищения грузинских граждан становятся тревожно частой практикой, кой мотив также остаётся неясным. Политика похищений не является чуждой для российских служб безопасности. Подтверждением этому является похищение ими в 2014 году офицера безопасности Эстонии Эстона Кохвера. Но если в случае с похищением агента службы безопасности соперничающей стороны мотивы ясны, то в чём цель таких действий в отношении грузинских фермеров и прихожан остаётся загадкой; вряд ли эти люди владеют такой же информацией, что и агент службы безопасности Эстонии.
Тот факт, что за похищенных, как правило, требуют выкуп, наводит на мысль, что денежное вознашраждение является единственной целью. Ряды российской армии по-прежнему в основном комплектуются низкооплачиваемыми призывниками из бедных семей (грузинские сельские жители называли самые странные предметы, которые забирали из их домов во время войны 2008 года; например, сидения унитазов и вилки), так что возможно, что похищения являются действиями российских солдат, пытающихся чуточку заработать. Приверженцы этой теории утверждают, что похищения являются либо намеренной правительственной политикой, направленной на терроризирование местных грузин, либо независимыми действиями солдат, чье поведение Москва терпит, так как в итоге оно все равно соответствует интересам Кремля. Другие утверждают, что суммы выкупа используются для поддержки слабой осетинской экономики, что маловероятно, так как суммы – хоть и довольно большие для проживающих в зоне АПЛ грузин – едва ли достаточны для поддержания даже региональной экономики. Несмотря на отрицания России о причастности правительства к инцидентам, весьма маловероятно, что Москва не могла бы положить этой практике конец, если бы Кремль принял такое решение. Но каким бы не был мотив и официальный статус этих инцидентов, разрушительный эффект этих действий на попытки Грузии нормализовать отношения, трудно переоценить. Если провокации продолжатся – в форме нарушения воздушного пространства, похищений или дальнейшего переноса границы – попытки грузинского правительства разрядить напряжение могут постепенно лишиться энтузиазма (и это понятно); если Москва отказывается воспринимать Тбилиси всерьез, не исключено, что Грузия в конечном итоге перестанет обращаться к Кремлю, если ее просьбы постоянно игнорируются.
Мирные намерения России на Кавказе омрачаются агрессивными действиями Москвы. Дипломатическое доверие к Российской Федерации невероятно низко, а наложенные Западом санкции вкупе с отсутствием более твердых действий, чем тренировки НАТО в Польше и странах Балтики (которые больше провоцируют, чем убеждают) убедили Москву, что она может действовать с военной неприкосновенностью в бывших советских республиках.
Отношения Запада и России еще больше усложняются из-за гражданской войны в Сирии. Хотя Москва продолжает поддерживать режим президента Башара Ассада, а Вашингтон является опорой для объединенных повстанческих групп, обе стороны являются врагами Исламского государства – фракции, чьи последователи смогли нанести удар в самом сердце Европы и угрожают нанесением новых атак. Москва тоже находится под угрозой террористов Исламского государства из-за продолжающейся борьбы с исламским экстремизмом на Северном Кавказе и начала собственной кампании в Сирии.
Указ президента Путина о расквартировке российских военных сил в Сириизастиг Запад врасплох, так как несмотря на факт, что в военных кругах выставление регулярных войск против Исламского государства считают единственным надежным способом одержать победу над экстремистской фракцией, это не тот шаг, на который решится каждый западный политик. Практический подход России к разрешению вопроса с Исламским государством заслужил похвалу на западной политической арене, особенно среди «альтернативных» политиков с возрастающей популярностью, таких как Найджел Фарадж и Дональд Трамп. Теперь желание западного общества противостоять Москве снизилось еще больше.
В западных СМИ конфликт в Украине превращается в далекое воспоминание, а проблемы Грузии практически забыты. Сейчас Запад обсуждает сферы «взаимного сотрудничества» с Москвой, в то время как Россия продолжает громить Исламское государство, а угроза террористических атак, подобных парижской, растет. Даже если Грузия будет принята в Европейский Союз и НАТО в этом году, Тбилиси по-прежнему не сможет рассчитывать на защиту Европы и Америки от дальнейших провокаций и агрессии; весьма маловероятно, что Запад подвергнет риску свои отношения с Россией даже ради Таллинна, Вильнюса или Риги, особенно когда Исламское государство продолжает планировать тайные нападения на континент.
Предположительно, национальная безопасность Грузии заключается в предложенном проекте Нового шелкового пути. За последние несколько лет Грузия активно поощряла китайские инвестиции в стране, а Китай стал третьим по величине зарубежным инвестором Грузии к 2014 году. Одним из наиболее ощутимых результатов отношений Грузии с Пекином стал интерес компании «Хуалинг Груп», которая энергично занялась приобретением карьеров, заводов и банков по всей стране, а также строит собственный жилой и отельный комплекс высшего разряда в Тбилиси. Переговоры о свободной торговле между Грузией и Китаем были объявлены в декабре 2015 года, с проведением встреч раз в два месяца на протяжении 2016 года.
Планы трансформировать Грузию в восточноевропейский эквивалент Швейцарии обсуждались с периода Саакашвили, хотя в то время единственным поводом для такого сравнения были ландшафты и общая история соседства с более крупными, более агрессивными народами. Ни один конкретный план не был приведен в действие для воплощения в жизнь этого сравнения, как в экономической, так и в эстетической сферах.
Швейцария все больше зависит от зарубежных инвестиций, ее инвестиционный климат привлекателен ввиду политической стабильности. И хотя маловероятно, что Тбилиси сможет сравняться с Цюрихом в плане политической стабильности в ближайшем будущем, рост зарубежных инвестиций в высшей степени осуществим, особенно когда Грузия расширяет связи с Турцией и Азербайджаном – странами, являющимися неотъемлемой частью нового маршрута, связывающего Азию и Европу.
В то время, как Грузия добилась определенного успеха в привлечении иностранных инвестиций из Европы (новый лыжный курорт Тетнулди в Сванетии был частично финансирован французской компанией), Китай должен стать одним из основных торговых партнеров Тбилиси. Предложения грузинского правительства – сделать Грузию важным звеном цепи, соединяющем Европу и Азию – реалистичны и могут принести стране пользу, но любой интерес, выраженный Пекином, также может сдержать агрессивное поведение со стороны Москвы.
Китай остается ключевым партнером России. Эти отношения стали еще более важны для Москвы с тех пор как экономические санкции Запада против страны из-за ее действий в Украине нанесли ущерб экономике. Хотя Генеральный секретарь США Джон Керри заявил, что некоторые санкции могут быть отменены в будущем (несомненно, из-за сотрудничества России с Западом в борьбе против Исламского государства), Москве все еще будет нужно поощрять отношения с Китаем. Российские политики открыто заявили, что мир вступает в новую Холодную войну, поэтому торговые отношения с Западом вряд ли улучшатся даже после отмены некоторых санкций.
Если Грузия сможет привлечь достаточное количество инвестиций из Пекина, маловероятно, что Россия рискнет вызвать раздражение своего главного торгового партнера, предприняв агрессивные действия по отношению к Грузии. Это не означает, что Китай возьмет на себя роль беспристрастного арбитра в разрешении региональных разногласий. События за последние восемь лет в Украине и Грузии ясно показали, что международная дипломатия не препятствовала России в проведении военных действий, нарушении соглашений или дислоцировании своих войск у соседних границ. Однако, если Грузия действительно сможет собрать достаточно китайских инвестиций, Москва, несомненно, признает, что едва ли входит в ее интересы рисковать потерей единственного союзника. Это не помешает Тбилиси продолжить свой путь к интеграции с Западом, но может помочь Грузии наконец-то воспользоваться беспрецедентным фактом за всю свою историю: политическим нейтралитетом.
