Реваз Коиава
исследователь Кавказского Дома
8 ноября 2016 года Дональд Трамп был избран 45-м президентом США. Большинство не верило, что эти слова могут стать реальностью. Но Трамп опроверг все социологические прогнозы и опросы общественного мнения, и одержал убедительную победу, сумев повернуть в свою пользу волну недовольства американских избирателей в аграрных районах и промышленном поясе.[1] Эти избиратели чувствовали себя забытыми и отвергнутыми политическим истеблишментом их страны.
Что означает победа Трампа с практической точки зрения? В первую очередь, все надеются, что как президент, Трамп окажется лучше, чем это может показаться на первый взгляд. Трампу придется управлять огромной федеральной бюрократической машиной, сложной правоохранительной системой и спецслужбами, а также командовать сильнейшей армией в мире. Но американская государственная система не персонифицирована. Один человек не может ее изменить. Власть Овального кабинета не предназначена для сведения счетов с врагами, как это думал Трамп в последние дни избирательной кампании, согласно статье в Нью Йорк Таймс.
В ходе своей кампании Трамп грозился посадить Хиллари Клинтон в тюрьму, засудить женщин, обвинивших его в сексуальных домогательствах, кастрировать спикера Палаты представителей, ограничить свободу прессы, и, как пишет Таймс, учредить новый супер комитет политических действий (“super PAC”) как инструмент политической мести. Он также обещал депортировать из США миллионы нелегальных иммигрантов, разорвать торговые соглашения, ввести в стране религиозный контроль, и саботировать международные программы борьбы с изменением климата. От таких действий могут пострадать миллионы людей.
Эта избирательная кампания изменила американскую политику, которая уже давно превратилась в индустрию развлечений и лишь внутренние правила игры и сборник устоявшихся династических ритуалов не позволяли в полной мере раскрыться ее развлекательно-таблоидному потенциалу. Звезда реалити шоу Дональд Трамп, основная обязанность которого заключалась в том, чтобы выгонять людей с работы и который лучше всех в мире умеет продать свое имя, заметил и использовал этот потенциал во всей его уродливой красе.
Политический кризис, разговоры о котором ведутся уже давно, не закончился с объявлением итогов голосования. Он перешел в новую фазу. В данной работе рассматриваются кризис политической системы США, глобальный системный кризис, и причины роста популизма в мире. Именно победа Трампа обнажила эти три явления.
Кризис американской политической системы
Вред, который американская политическая система нанесла самой себе, поражает экспертов. Трудно вспомнить более беспредметную избирательную кампанию, чем президентская кампания 2016 года, отличительной особенностью которой была персонифицированная полемика, часто переходившая во взаимные оскорбления. Вместо рабочих планов или програмных концептуальных элементов обсуждались личные качества кандидатов, их неспособность исполнять обязанности президента и главнокомандующего.
С окончанием выборов проблемы американского политического сообщества не исчезнут. Эмоциональный накал настолько силен, что поляризация общества скорее всего лишь усилится. Несмотря на победу, не прекращаются разговоры о расколе в рядах Республиканской партии, которая вместо поддержки своего кандидата старалась дистанцироваться от него во время предвыборной кампании. Демократическая партия также переживает не лучшие времена. Хотя Берни Сандерс поддержал Хиллари Клинтон на выборах, материалы, опубликованные на сайте Викиликс, ясно показали, как в действительности Клинтон и Сандерс относятся друг к другу. После выборов Америке придется залечивать раны, хотя найдутся многие, кто попытается еще больше их растеребить. Будет и много недовольных сложившимся положением.
Избирательная кампания изменила политические партии. Демократическая партия обнаружила, что тот электорат, с которым она связывает свое будущее – студенты, молодые профессионалы, и подрастающее поколение в целом, переметнулись на левую платформу и не хотят идти ни на какие компромиссы. Избирателям, которых волнует растущее неравенство, которые выступают за открытое общество и поддерживают борьбу против глобального потепления, нужен «антиэлитный» кандидат в президенты. Поэтому, решение Демократической партии номинировать представителя истеблишмента Хиллари Клинтон как своего кандидата с самого начала было ошибочным.
Не в лучшем положении оказались и оппоненты Демократической партии, несмотря на победу их кандидата. Выборы показали консерваторам в какой степени утратила их партия связь со своими избирателями и куда завела эту политическую организацию многолетняя демонизация государства, экологии и гражданской активности. Дональд Трамп сумел выразить интересы тех слоев населения, которых элита не желала слушать и чей голос оказался ей неприятен. Он повернул социальную базу Республиканской партии против самих же республиканцев, вызвав сильные внутрипартийные трения.
Интересным моментом стало появление России в эпицентре предвыборной борьбы. В политической истории США выборы 2016 года стали последней главой долгого этапа, начавшегося в 1992 году после распада СССР. Не встречая больше системного оппонирования со стороны Кремля, США быстро добились глобального доминирования, что оказало огромное влияние на внешнюю и внутреннюю политику страны. Эти два направления не только изменились, но и еще больше переплелись между собой.
Распад СССР стал мощным импульсом для США на международной арене, приведшим к тому, что внешняя политика страны и внутриполитическая ситуация оказались тесно увязаны друг с другом. Это отчетливо проявилось во время выборов 2016 года, когда пробуждение сил, недовольных развитием глобальной экономики, вызвало хаос в обеих партиях. Символично, что смена парадигм связана с возвращением фактора России. Необходимо отметить, что этому во многом способствовали действия самой России.
Фрэнсис Фукуяма, который когда-то предрекал конец истории (хотя он впоследствии признал, что поторопился), в своей последней статье пишет о том, как радует его фантасмагория текущей избирательной кампании в США. Она обнажает кризис, но в тоже время проявляет признаки оздоровления, что является необходимым условием для зарождения новой системы. То, что все сегодня называют популизмом, в действительности является пробуждением активности масс и сигналом для истеблишмента – настало время для перемен. И хотя адекватного ответа на это требование пока еще не видно, в скором будущем обязательно появится новое поколение лидеров. Те же, чей анти-рейтинг вдвое превышает их популярность (оба кандидата), являются всего лишь фигурами переходного времени.
Фукуяма скорее всего прав. Американская политическая система и раньше доказывала свою способность к самообновлению и импульс всегда шел от общества. Социальная структура менялась, а политическая надстройка приспосабливалась к ней, часто после определенных потрясений. Главный вопрос на данном этапе – насколько трудным будет процесс адаптации.
Сегодня начинается трансформация существующей модели мирового устройства, о чем убедительно свидетельствуют политические события 2016 года, в том числе и президентские выборы в США. Мир наглядно убедился в нефункциональности старой модели. Какой будет новая политическая система мы узнаем лишь с появлением новых лидеров, но ее первым признаком можно считать растущее влияние популизма.
Рост популизма
Профессор Бард Колледжа Ян Бурума описывает современный популизм как новую классовую борьбу между теми, кто получает выгоду от процесса глобализации и теми, кто чувствует себя оставленным за бортом. По его словам, американских избирателей Трампа и британских сторонников выхода Великобритании из Европейского Союза (или, используя современную английскую терминологию, Brexit-а) обычно считают менее образоваными, чем «истеблишмент», против которого они борются. Однако, им никогда не удалось бы достичь того, чего они достигли без посторонней помощи. «Движение чаепития» в США было бы довольно маргинальным явлением без поддержки со стороны влиятельных доноров и демагогов. А последние, как правило, это «новые богатые», которых с новыми союзниками объединяет общее чувство глубокой обиды.
Хорошим примером может служить Италия, где бывший премьер-министр Сильвио Берлускони, чья предыстория схожа с историей Трампа, использовал надежды и недовольство миллионов людей в своих целях. В разных странах популистские движения развивались по одинаковой схеме. В Таиланде, Таксин Чинават, таиландский магнат с китайскими корнями (выходец из семьи «новых богатых», также как Берлускони и Трамп), выступил против социальной и политической элиты Бангкока и стал премьер-министром благодаря голосам избирателей из провинции и сельских районов, пока его не свергли в результате военного переворота. В Нидерландах новый класс магнатов, разбогатевших на операциях с недвижимостью, поддерживал вначале ультраправого популиста Пима Фортейна, а затем его преемника Герта Вилдерса.
«Новые богатые» играют в усилении популизма не менее важную роль, чем бедные и менее образованные массы населения, чувствующие себя отвергнутыми элитой. Несмотря на огромную разницу в доходах, их объединяет общая глубокая ненависть по отношению к тем, кто, по их мнению, смотрит на них свысока и их ненависть небезосновательна. Сколько бы новых яхт и домов не купили «новые деньги», «старые деньги» всегда будут относиться к ним с презрением. Примерно также, городской образованный класс склонен видеть в сторонниках Трампа и Brexit-а тупую и необразованную массу.
Именно это смешение ненавистей, которую нувориши испытывают также остро, как и чувствующие себя обделенными люди, служит движущей силой правого популизма. В чрезвычайных обстоятельствах это может привести к диктатуре, в которой тиран сможет беспрепятственно осуществлять свои дикие фантазии в ущерб миллионам находящихся по его властью людей. В Европе и США такие демагоги могут пока лишь мечтать и строить планы: как «вернуть» страну, вновь сделать ее великой, и т.д. Для того, чтобы их мечты не стали политическим кошмаром, требуется нечто большее, чем технократические знания или призывы к вежливости и сдержанности. Разгневанных людей трудно переубедить подобными аргументами. Необходимо предложить им альтернативное видение.
Проблема заключается в том, что сегодня в мире нет другой, готовой альтернативы. Французская революция произошла более двух веков назад. «Свобода, равенство и братство» – всего лишь исторический лозунг сегодня. Хотя, возможно настало время вернуться к нему вновь.
Дональд Трамп и мир недоверия
Известный антрополог, профессор Университета Джорджа Мейсона (Вирджиния, США) Джанин Ведель считает, что главным фактором роста популярности Дональда Трампа и ему подобных стал кризис доверия к государственным и общественным институтам, таким как правительство, парламент, судебная власть и средства массовой информации. И пока этот кризис продолжается, подобные лидеры всегда найдут сторонников среди избирателей.
Этот кризис возник не сегодня. Еще в 2007 году, исследование, проведенное по заказу ООН, выявило «широко распространенное явление»: за последние четыре десятилетия во всех так называемых развитых, индустриальных, демократических государствах произошло падение общественного доверия к власти. В 1990-х годах такое падение было зафиксировано даже в Норвегии и Швеции, которые до этого всегда отличались высоким уровнем общественного доверия.
В США, по данным последних опросов Gallup, начиная с 1970-х годов (когда начались исследования Gallup) на десятки процентов снизилось доверие людей к 12 из 17 общественных и государственных институтов, включая банки, Конгресс, президентскую власть, школу, прессу и церковь. Из остальных институтов, ненамного повысилось доверие к четырем и лишь в отношении единственного института – армии – оно выросло в значительной степени. Девальвацию общественных институтов обычно связывают с начавшимся в 1970-х годах усилением неолиберальной парадигмы.
Именно в этом вопросе проявляется схожесть современных тревожных тенденций в США, Европе и других странах. В своем большом исследовании, опубликованном в 2015 году, экономисты Анна Кейс и Ангус Дитон установили устойчивую тенденцию роста смертности среди белых американцев среднего возраста не имеющих высшего образования. Некоторые исследователи называют это явление «волной смертности от чувства отчаяния и безысходности».
В тоже время, так называемое Y поколение США (то есть, те кто родился в 1982-2004 годах) склонны откладывать вступление в брак, покупку дома или автомашины на более позднее время или, по словам многих из них, вообще не намерены этого делать. Они живут вместе с родителями, причем число таких людей достигло уровня 1940 года. Многие из них ведут тяжелую жизнь, не имея постоянного заработка и перебиваясь временной работой, не приносящей стабильных и высоких доходов.
В результате этого, все больше людей чувствуют себя аутсайдерами. Двери, которые были раньше открыты для них, теперь закрыты. Вера в то, что общественные институты действительно служат их интересам, сильно поколеблена. Многие из этих людей ищут спасение в движениях анти-истеблишмента или в таких людях, как Трамп.
В Европе, повсеместно наблюдаются аналогичные тенденции роста недовольства в адрес элиты и существующей системы: референдум о выходе Великобритании из ЕС, устойчивый рост популярности партии «Альтернатива для Германии», укрепление позиций лидера ультраправого Национального фронта Марин ле Пен в преддверии приближающихся президентских выборов во Франции, и выборы в Австрии, на которых впервые после окончания Второй мировой войны ни один из кандидатов «истеблишмента» не сумел пройти во второй тур.
В ходе президентской кампании 2016 года, многие американские избиратели считали (не без оснований), что система «коррумпирована». Смесь демократии и недоверия чревата серьезными последствиями, поскольку оказавшись в тяжелых политических и экономических обстоятельствах люди не всегда направляют свой гнев в правильное русло.
Кардинальные экономические и технологические перемены последнего десятилетия (а также приватизация, дерегуляция, цифровизация и «финансиализация») еще больше укрепили власть элит и позволили им отточить свое умение влять на политические процессы. Инструментами влияния для них служат аналитические центры, филантропные организации, теневое лоббирование, СМИ, финансирование избирательных кампаний, а также государственные должности, которые они используют как прикрытие для продвижения своих личных интересов. Технически, эта «новая коррупция» вполне законна, но она совершенно непрозрачна и, соответственно, разрушительна для общественного доверия.
Все эти факторы, вкупе с растущим неравенством в доходах, могут объяснить как таким кандидатам как Дональд Трамп удается привлечь на свою сторону избирателей, особенно если они, также как и растущее число других людей по всему миру, живут в своем собственном информационном пространстве. Алгоритмы Фейсбук и Твиттер способствуют формированию коллективной предвзятости, скрывая мнение оппонентов, а порой и факты. Цифровая эра порождает новый изоляционизм, который, как бы иронично это не звучало, ненамного отличается от закрытости и обособленности коммунистического строя.
Глобализация размывает границу между внутренними и внешними делами стран. Хотя этот феномен возник давно, сегодня он вышел на новый уровень. Система международных отношений, сложившаяся четверть века назад, подвергается атаке с двух сторон. Незападные государства, которые не участвовали в ее формировании, и общества тех ведущих стран, где люди чувствуют себя отвергнутыми элитой, считают ее несправедливой. Появление популистов, евроскептиков, лево- и право-радикальных сил в США и Европе говорит о том, что граждане этих стран не понимают, куда ведет их политическая элита.
Можно сказать, что «мировой беспорядок» вызван тройным недовольством. Недовольны элиты ведущих западных государств, общества западных стран и крупные незападные государства. До какого-то момента это недовольство зрело незаметно, но во второй декаде 21-го века количество, во многих отношениях, перешло в качество. Можно констатировать, что в 2016 году в мире не осталось ни одного серьезного игрока, которого бы полностью устраивало существующее политическое и экономическое статус-кво.
По словам Джанин Ведель, общественное доверие – это «кровь» текущая в жилах здорового общества и большинству западных обществ требуется сегодня «срочное переливание». Однако, эти политические системы останутся в «палате реанимации» до тех пор, пока их закоснелые элиты не почувствуют реальную угрозу своему существованию и не перестанут игнорировать тех, кто чувствует себя отвергнутым. В противном случае, система может оказаться перед реальной опасностью полного обрушения.
_______________________________________________________
[1] Поясом часто называют те регионы США, которых объединяет какая-нибудь общая черта. Это неофициальный, но довольно популярный и широко распространенный термин.
